— Отпусти! — я начала выворачиваться и пытаться сбросить его с себя.
— Нет, солнышко! Будешь знать, как дразнить настоящего мужчину. Наверное, привыкла иметь дело с всякими сопляками и сейчас бесишься, что встретила того, кто не прыгает перед тобой на задних лапках, — и припал требовательным поцелуем к моим губам.
Я пыталась сопротивляться, но силы были явно не равны, и чем быстрее он двигался, тем меньше я испытывала желание сопротивляться. По всему телу уже расходились горячие волны удовольствия, и злость отступила на второй план. "Подлец! Всё ведь перевернёт в свою сторону. Ладно, в этом поединке выиграл он, а я, зато получу удовольствие" — это последнее что подумала я, двигаясь ему навстречу.
Следующие четыре дня пролетели незаметно. Правда Всеволод постоянно меня провоцировал на всякие скандалы, но чем больше он это делал, тем меньше я на него злилась, и даже решила ему не мстить за удар ремнём. Почему-то всё стало восприниматься по-другому. Теперь я перестала закипать каждый раз, когда он меня поддевал, и воспринимала всё со смехом.
Он был прав, я привыкла командовать всеми, а с ним это не проходило, но мне это даже импонировало. Иногда я ловила себя на мысли, что когда он уедет, я буду жутко по нему скучать. Мне нравилось гулять с ним, слушать его рассказы о тех местах, где он побывал, смотреть на него, когда он погружён в свою работу и, естественно, заниматься с ним сексом. Чтобы он ни делал, он излучал такую внутреннюю силу и уверенность, что я невольно стала им восхищаться, а ещё ревновать.
Как ни прискорбно было это признавать, но это было именно так. Каждый раз, когда у него звонил телефон, и я слышала женский голос, я чувствовала, как щёки покрываются красными пятнами. А вечером четвёртого дня, когда мы лежали в кровати, и я услышала противный женский голосок в трубке, который манерно попросил Севу сопроводить её на какую-то вечеринку девятнадцатого числа, и он ласково сказал, что сделает это, я чуть не раскрошила себе зубы от ярости. Но говорить ему ничего не стала, потому что он тотчас бы сделал удобные ему выводы и начал подтрунивать надо мной. И в тот же момент я осознала, что скоро мы расстанемся.
Он не говорил, насколько приехал, и когда я услышала про девятнадцатое июля, внутри всё сжалось, потому что я очень хотела, чтобы он побыл у меня ещё хоть какое-то время.
Утром, семнадцатого июля, проснувшись, мы позавтракали, и я стояла у раковины моя посуду. За окном ярко светило солнце, а на душе всё было чернее тучи. Приближалось девятнадцатое число и меня это не радовало.
