— Совершенно правильно, — согласился майор. — Меня волнует пан Доминик. Вы ведь не все о нем рассказали, не правда ли?
— Конечно, нет. И я ещё не готова, так как не могу поверить в его гибель. Может быть, я должна опознать труп?
— Это можно было бы организовать, но он все ещё находится в Млаве. Пожалуй, жалко времени.
— Но вы оба можете поклясться, что он действительно мёртв?
— Чем вы только захотите, — торжественно заверил меня майор, после чего внезапно добавил:
— Михалина Колек тоже умерла.
Эта последняя информация ввергла меня в полное остолбенение. В машине горел свет. Я вглядывалась в их лица, пытаясь обнаружить следы кретинского юмора. Доминик, Михалина… Невероятно!
— Она что — с отчаяния покончила с собой?.. — ошеломлённо спросила я, ибо именно эта возможность первой пришла мне в голову.
— А вы считаете, что она была бы на это способна? — живо подхватил майор.
Мне нужно было собраться с мыслями, поэтому я какое-то время молчала.
— Понятия не имею. Не исключено. Конечно, все может быть, но если бы оказалось, что так и есть, то я до конца своей жизни не перестала бы удивляться.
Не похожа она была на самоубийцу… Ну, ладно, перестаньте меня глушить по голове, скажите, в чем тут дело?
— Одно из двух, милая пани. Либо вы преступник, и тогда вы будете выкручиваться и прикрываться плохой памятью и незнанием, либо вы не имеете со всем этим ничего общего, и тогда вы нам поможете.
Вы сумели в нужное время оказаться на месте преступления, так что сами понимаете. Санкцию прокурора я бы мог получить в одно мгновение.
— Ну, ясное дело, — с горечью подтвердила я. — Особенно, если я невиновна… У нас пользуются защитой исключительно настоящие преступники.
— Так вы нам поможете или нет?
— Разумеется, хотя и сомневаюсь, насколько все это вам пригодится. Но, пожалуйста, спрашивайте.
Майор перевёл дух, прокашлялся и вздохнул.
— Я и сам, милая пани, не очень-то знаю, о чем вас спрашивать. Если принять, что это не вы, то у кого-то должна быть веская причина, или же кто-то просто не любил покойника безо всяких веских причин.
Что вы об этом думаете?
Я очень глубоко задумалась. Если я не скажу ему всей правды, он ничего не поймёт, а я ещё больше окажусь под подозрением. Если же скажу, то сделаю из себя величайшую идиотку всех времён. К тому же женщина бы мне поверила, а вот мужчина — едва ли. И что — я должна буду сама доказывать ему собственную глупость?
— Я бы охотно представила вам факты, если бы все, что я знаю о Доминике, не складывалось из одних умозаключений, подозрений и ощущений, — смущённо призналась я. — Умозаключения могут оказаться ошибочными, подозрения — напрасными, а ощущения — сплошной идиотской истерикой. А вот фактов в этом деле — кот наплакал.
