В израильской медицине подход, как было сказано, иной. Поэтому в Институте духовного самоосознания мы проводим глубокое расслабление (релаксацию).
В отличие от гипноза техники глубокого расслабления имеют ряд преимуществ. Во-первых, никто никогда не запретит помогать людям расслабляться. Во-вторых, бывает, человек с гордостью заявляет, что его никто не может загипнотизировать, но никто с гордостью не заявляет, что никто и ничто не может его расслабить, потому как люди понимают, что не достоинство это, а проблема. В-третьих, как только вы произносите слово гипноз, так тут же вам надо читать лекцию, чего гипноз не делает, и всё равно некоторые не поверят. С техникой глубокого расслабления сразу понятно, что никто свободы воли не отнимает и человек будет помнить всё, что происходит. В-четвёртых, приходя на гипноз, некоторые люди готовы лишь к пассивному участию («Вы меня загипнотизируйте, чтобы я бросил курить/перестал бы много кушать/снова полюбил свою жену…»), а обращаясь к тренингу (глубокому расслаблению), люди изначально понимают, что от них ожидают активной работы.
При гипнозе или глубокой релаксации выясняются очень интересные вещи. Например, человек может вспомнить, что было с ним в трёхмесячном возрасте.
Ко мне пришла молодая женщина и сказала, что она безумно боится кошек. В регрессии мы вернулись в её младенческий возраст. Она вспомнила, что лежала в коляске и туда забралась пушистая кошка и удобно устроилась на её лице. В результате ребёнок чуть не задохнулся. Но благодаря воспоминанию причина страха была найдена, и после этого женщина от него избавилась.
Такие ситуации описаны в любом учебнике по гипнотерапии. Гипнотерапевтам известно, что всё происходящее в нашей жизни записывается в нашей памяти. Если человека напугали, когда ему было, как в этой истории, три месяца, он сознательно об этом не помнит, но энергия того страха, энергия того испуга накапливается и наслаивается на дальнейшие события и в конце концов создаёт человеку целый комплекс неполноценности. И поэтому важно раскрутить пружину в обратную сторону.
Ко мне обратился вице-президент большой компании (это было в Канаде). Солидный, немолодой уже человек, боявшийся… людей с бородой. Но ваш покорный слуга тоже имеет большую бороду, и я потряс ею: мол, вы пришли в нужное место, здесь вас не обидят. Он засмеялся, напряжённо засмеялся: «Понимаете? Я осознаю, что меня не обидят, что всё это глупо, и, занимаясь ежедневно работой, предполагающей немало встреч, чувствую и веду себя как совершенно нормальный во всех смыслах человек, пока передо мной не оказывается мужчина с бородой: я начинаю его бояться. А я не хочу этого, хочу чувствовать себя нормально, хочу понять, откуда во мне этот страх. Он иррационален, он мне не нужен».
