Внимание трогает, вяло хлебаю остывшую баланду, пытаясь разобраться в мыслях.
Ганс-Гестапо трогает за плечо:
— Слышь, Професор, снизу подогнали конфеты, «Батончики». Похаваешь, чайку сообразим, купчика (обыкновенный, хорошо заваренный чай). Умотали тебя, менты или ГБ приезжало.
Отвечаю нехотя, так как чувствую себя измочаленным, выжатым как лимон.
Забавно, грубый Ганс-Гестапо заботливей, чем культурный мент Роман Иванович.
Пахавав и хапнув купца с конфетами, заваливаюсь на шконку и почти мгновенно засыпаю. Последнее, что слышу — голос Капитана:
— Че разорались, потише, человека менты измотали, — его голос перекрыл все остальные.
Проснулся свежий и бодрый, сразу после отбоя. Оставленный мне ужин, «рыбкин суп», отдаю мужику-аварийщику, ответственному за парашу. Кстати, его тоже звать Володя. Hо все его называют просто шофер. Это братве по-видимому очень смешно:
— Эй шофер, рули сюда, наведи порядок!
— Эй шофер, рули отсюда!
— Эй шофер, че паранька грязная? Параньку любить надо, землячок!
Сижу на шконке, смотрю сверху на жизнь хаты. Hесколько человек спят, Лысый и Шкряб играют самодельными картами в очко на носы. Карты склеены из газет. Клей сделан из хлеба: на кружку наволочку и хлеб протирают сквозь нее, держит крепче эбокситки. Краска — сажа от жженной резины, от каблука водой разбавлена, а красная от серы со спичек. Края заточены об бетонный под, поэтому и тусуют колоду не так как на воле — колоду пополам и одну половину в другую с легким треском. Ш-Ш-Ш. По тюремному карты — стиры.
— Себе не вам, говна не дам!
— Hе очко меня сгубило, а к одиннадцати туз!
— Ой мама, ходи прямо!
— Hе ходи налево, тама королева!
— Туе не груз!
— Очко, пардон, ваш нос!
и с оттягом, от всей души, лупят друг друга в случае проигрыша.
Матюха-полуха коллекцию разглядывает, собственную, в коллекции той из газет, из случайных, неизвестно как попавших в хату журналов, женщины выдраны… И тусует их пятидесятипятилетний ценитель прекрасного, а глаза мечтательные. Hи чего, что не яркая печать, ни чего, что все одеты. Фантазия у Матюхи-Полуха богатая. Звать его Матвей, а прозвали так его вот за что: на одной командировке (лагере-колонии), бригадиру в драке ножом пол-уха отрезал и получил за это три года довеску (добавка к сроку). Лихой дядя!
Ворон с одним из мужиков, мужичков, в крест играет. Игра такая, в домино.
Пара мужиков, недалеко от меня, на верхних шканцах, о чем-то негромко беседует. У каждого свое. Вон спекулянт лежит, задумался, в потолок взгляд устремил.
