было выше человеческих сил. По крайней мере моих.
– Почему об этом молчат? – выдавил я сквозь зубы.
– Отчего ж молчат? Некоторые газеты много об этом пишут. Только никто не верит... – Фомин взглянул на меня. – Ты живой ли, Валера?
Под ручку он вывел меня из бетонных подземелий на свежий воздух. Я опустился на травку, подставив лицо мягкому ветру, наполненному запахами сена и речной прохлады. Пока я приходил в себя, Фомин запер внешнюю гермодверь на навесной замок, оставил оттиск пломбы на лепехе из пластилина, фиксирующей конец кордовой нити. Потом подошел ко мне, на ходу свинчивая пробку с фляги. К полевым запахам добавился новый, остро пахнущий ингредиент.
Заскорузлые пальцы майора поднесли к моему лицу наполненную до краев винтовую пробку. Мне очень хотелось ее взять, но я покачал головой:
– Спасибо, не надо.
– Что так! – удивился Фомин.
– Не пью.
– В завязке, что ли?
Я предпочел не отвечать.
Фомин без стеснения оприходовал предложенную порцию. Крепко навинтил пробку на флягу.
– Ты молоток, хорошо перенес. А я прямо в маску блеванул, когда Захарыч, мой предшественник, показывал объекты в первый раз. Но потом ничего, привык. И ты привыкнешь.
– Значит, это мне охранять? Гребаные обломки НЛО и Джеймса Бонда?
– Там в кладовках на первом ярусе еще барахло разное. Электронные приборы для лабораторных исследований, средства радиационной защиты...
– Не будем смотреть. Я тебе верю.
Фомин опустился рядом со мной на траву. Некоторое время мы просто сидели, глядя на реку сквозь ряды колючей проволоки.
– Работка не блеск, но привыкаешь, – сказал он со вздохом. – Знаешь, что хуже всего? Рассказать никому нельзя. Хотя под водку и в хорошей компании очень хочется. Охраняй периметр – и все будет нормально. Сюда не лазают, знают, что у охраны карабин имеется. Единственные, кто слов не понимают, это зайцы – самые злостные нарушители. Кроме академиков, иногда с проверкой появляются из нашего «Вымпела», но это совсем редко. На моей памяти два раза и было.
Он все это рассказывал, а я слушал его одним ухом, не в силах поверить, что еще десять минут назад был счастливым человеком, не знавшим, что скрывает бункер. Теперь меня лишили уверенности, спокойствия, сна, а также других прелестей, свойственных нормальным людям, с которых не брали подписку о неразглашении.
– Возникнут проблемы с вентиляцией – звони в Институт, чтобы присылали людей для ремонта. – Он вручил мне обшарпанный мобильник «Нокиа». – Это наш служебный телефон. Там в памяти забито несколько полезных номеров... Если электричество отключится, сперва запусти дизельный генератор, чтобы холодильная установка не встала, а после звони на Коровьинскую подстанцию и матюгайся, чтобы немедленно дали электричество. Будут резину тянуть – угрожай, что позвонишь в ФСБ, они этого боятся. По поводу остального в инструкциях расписано, почитаешь.
