Не сводя глаз с фотографии, Алекс молча опустился на холодную скамью. В руках он сжимал две белые розы, которые Ирина так любила при жизни, и которыми Алекс все эти годы неизменно украшал её надгробье. Однажды он даже научился выращивать эти цветы, и превратил могилу в цветущий сад, но после того, как все цветы оказались срезанными неизвестными ворами, отказался от этой затеи.
Пошёл снег. Не такой, какой был ночью. Крупные мягкие белые хлопья неспешно спускались с небес на землю, оседая на ветвях деревьев, на контурах могильных оград и надгробиях. Алекс сидел неподвижно словно монумент, выточенный из камня и водружённый на могилу охранять сон усопшей. Мысли его были далеко в прошлом, там где всё было иначе и будущее казалось таким прекрасным…
Третий курс университета не предвещал ничего такого, что могло бы кардинально изменить жизнь Алекса. В те времена он жил обычной жизнью простого студента.
Скучал на лекциях, веселился на дружеских попойках, бегал на свидания и трясся во время сессии. Но когда в его группу была зачислена Ирина, а точнее когда она впервые зашла в аудиторию, Алексу показалось, что всё окружающее померкло. Казалось бы даже гам студенческих голосов стал тише. Впрочем, так оно и было, так как с появлением новенькой студентки большинство группы невольно притихло. Не удивительно, ведь девушка, вошедшая в аудиторию, с первого же взгляда поражала своей красотой. Стройная высокая, с вьющимися длинными светлыми волосами она словно бы осветила собой пространство.
Алекс не знал, что произошло с ним в этот момент, он просто смотрел на неё и не мог пошевелиться, но где-то в глубине его сердца внезапно вспыхнул тот самый огонёк пламени, который в будущем должен был разгореться пожаром.
Не стоит и говорить о том, что Ирина, так звали новую студентку, произвела впечатления не на одного лишь Алекса. Многие заправские казановы группы, да и всего университета буквально с первых же часов проявили своё внимание к ней. И все как один потерпели неудачу. И дело не в том, что Ирина была типичной стервой с завышенной самооценкой и непомерными требованиями к своему избраннику. Нет. Ирина не страдала заносчивостью или высокомерием, свойственным многим красивым людям. Со всеми окружающими её людьми она была добра и открыта так, что даже среди напоровшихся на отказ ухажёров никто не назвал её стервой, а завистливый шёпот менее симпатичных сокурсниц вскоре уступил место шёпоту восхищения.
