Накормив дядю ужином и вымыв посуду (дядя Нико говорил, что она должна привыкать к женскому труду), Кими ушла спать в мансарду, где она заранее приготовила постель. Ей не спалось. Запрокинув руки за голову, девушка лежала с открытыми глазами и слушала ночную тишину. Ей вдруг захотелось, чтобы пришел ветер.
Ему ведь грустно и одиноко.
И ей одиноко.
Может быть, они смогли бы развеять одиночество друг друга… Кими встала, накинула плед на плечи и открыла окно. Тихонько позвала:
— Приходи ко мне. Ты ведь один. И я одна. Вдвоем будет не так грустно.
Зашелестели листья — словно легкий вздох пронесся в темных кронах каштанов. Прохладная волна ночного воздуха легонько коснулась лица девушки и будто невидимая рука ласково встрепала ее волосы. Кими улыбнулась:
— Здравствуй. Давай знакомиться. Меня зовут Кими.
Кими и дядя Нико жили уже месяц в этом городе. Дядя работал электриком, Кими устроилась в одном из кафе. У нее появилось много знакомых среди молодежи, но друзей по-прежнему не было, кроме разве что старого Илсара, бывшего моряка, по вечерам работавшего смотрителем маяка, а днем продававшего морские раковины на городской площади.
Илсар жил в домике рядом с маяком. По выходным Кими приезжала к нему в гости на велосипеде. Бывший моряк заваривал свежий чай, раскуривал трубку и начинал рассказывать про свои плавания, про страны, в которых побывал. Кими слушала и рисовала в своем альбоме. Иногда это были зарисовки по рассказам Илсара, иногда — что-то свое.
— Илсар, а Вы верите в гандамов? — как-то спросила она.
— Когда был мальчишкой — верил, — ответил бывший моряк. — Они жили на соседнем континенте. У них был целый город из металла. Потом, когда им понадобилось улетать, город превратился в огромный звездный корабль и унес их. Поэтому никто и не может найти их следов. А историки и археологи до сих пор спорят, что это за высокие крылатые фигуры изображены на Мейарских пирамидах.
Кими отхлебнула горячий чай с лимоном:
— А я в них тоже верю. И мне нравится их рисовать.
— Можно посмотреть? — спросил Илсар, кивнув на альбом.
— Можно, — ответила Кими. — Только не смейтесь, хорошо?
— Не буду, — пообещал Илсар. Кими протянула ему свой альбом.
Илсар неторопливо просмотрел рисунки один за другим. Вернув девушке альбом, он серьезно проговорил:
— Ты замечательно рисуешь, Кими. Почему дядя не отдает тебя в Академию художеств?
— Он считает, что женщина должна заниматься домашним хозяйством, — грустно ответила Кими. — Да и дорого это — Академия… — Вздохнув, она призналась: — Я ему не родная вообще-то. Мои настоящие родители погибли во время кораблекрушения. Меня нашла тетя Мару на берегу. Она меня удочерила, а дядя потом меня отсудил, когда они развелись.
