— А что было с моим братом?
— Повторилась предыдущая история: пока меня не было, маленького Хрогара забрали. И-Норг, помня прошлый инцидент, пытался это предотвратить и жестоко пострадал. Ему пришлось возвращаться на Меклон, чтобы восстановиться. Из его слов я понял, что ему пришлось сразиться с меклонцем. Это значило, что кто-то из наших сородичей отступил от главного принципа Мекланнэр: "Идущий да не пойдет войной на Идущего".
На этот раз мы с леди Эстреллой устроили во дворце крупный скандал. Ургон снова начал душевные излияния о том, как он ее любит, как он несвободен в выражении своих чувств и как его заедает этот гадкий королевский двор.
Был какой-то особенно скверный день. Позже, заглянув в астрономический календарь, я обнаружил, что в это время звезда, которую вы называете Гха-Зирш, стояла в зените. В тот день была сильная магнитная буря — не знаю, над всей планетой или только над дворцом. Я чувствовал себя плохо и на какое-то время потерял сознание, а когда пришел в себя, то обнаружил, что нахожусь в тюремной камере. Оказалось, что мне "пришили" какое-то совершенно дурацкое дело: будто бы я в невменяемом состоянии ходил по дворцу и разыскивал леди Гарпину, которую якобы хотел убить.
Леди Эстрелла уже обежала весь дворец, разыскивая своего горе-охранника. Усилиями ее и адмирала Кирка меня вызволили, но это заняло несколько дней. После этого она сама настояла на немедленном возвращении в Тиль.
Что-то в ней меня беспокоило. На пути к Гемме, пока корабль находился в гиперпространстве, я расспросил леди Эстреллу, что произошло между ней и Ургоном за время моего отсутствия.
Оказалось, что тот день был скверным не только для меня. Король закатил ей очередной душещипательный спектакль. Измученная переживаниями женщина ослабила контроль над собой и на минуту поверила, что ее любовь сможет вернуть Ургона к Вечности… Леди Эстрелла ждала третьего ребенка, а мне оставалось ждать новых неприятностей со стороны короля.
На Гемме тем временем было куплено здание для общины. Леди Эстрелла с энтузиазмом занялась его устроением — это отвлекало ее от тяжелых мыслей. Мы, меклонцы, поражались внутренней силе этой женщины. Она приходила сюда каждый день и медитировала с нами или одна молилась за нас. Мы словно заменили ей потерянных детей, и она окружила нас материнской заботой.
По воскресеньям она посещала службы отца Томаса в церкви. Отец Томас уже смирился с ее "экуменизмом" и не осуждал ее за медитации с нами. А для нас каждая медитация совместно с леди Эстреллой была настоящим праздником. Во время этих медитаций мы видели луч ее духа, необычайной чистоты и силы, и она своей силой и любовью поднимала нас к Богу — Вечности…
