Те развернулись, и Бруно понял, что это не просто монахи; они были при оружии. Один протянул руку и стащил с его головы капюшон.
— Тонзуры нет. Я так и знал… Давно в бегах?
— Я… — начал Бруно и понял, что отпираться бесполезно.
Его определенно приняли за беглого монаха, коих на дорогах бродило без числа. А значит, надо было откупаться.
— Вот у меня есть… — сунул он руку под рясу и вытащил взятый с тела пораженного им в поясницу врага кошель.
— Давай сюда, — отобрал кошель монах.
Он развязал кожаную тесьму, нащупал пальцами и вытащил свернутый в несколько раз листок бумаги и поднес к глазам.
— Руис Баена… Каллиграф монастыря Блаженного Августина.
— У них только в прошлом году шестеро бежало, — подал голос второй. — Ну что, брат, все ясно. Пошли с нами.
Томазо прибыл в Сарагосу даже раньше Австрийца. Навел справки и сразу же успокоился. Как и ожидалось, все мечты дона Хуана Хосе подмять Арагон под себя обречены были разбиться о позицию депутатов кортеса.
— Сначала давайте с Бурбоном разберемся, — уже в начале заседания заявил вернувшийся из Мадрида секретарь кортеса Хуан Пратт. — Решим, что делать с монетой, поставим на место Святую Инквизицию, а уж потом будем говорить с другими претендентами на престол.
Но Томазо понимал: никакого «потом» уже не будет. А потому со спокойной душой отправился ревизовать столичные Трибуналы. И в первом же увидел то, что и ожидал.
— Сколько дел ведете? — сразу интересовался он.
— Одно… — явно гордясь тем, как мало у него настоящих преступников, ответил Комиссар.
— Какое?
— Колдовство. Цыганка порчу на лошадь навела…
Томазо сокрушенно покачал головой.
— Вы на прилавки книготорговцев смотрели?
Комиссар неуверенно, наискосок мотнул головой.
— Они же у вас черт знает что продают! — с чувством произнес Томазо и вытащил из дорожной сумки купленный для себя увесистый том. — Вот, почитайте. На любой странице.
Инквизитор осторожно расстегнул серебряную пряжку и раскрыл толстенную книгу.
— Ну же! — подбодрил его Томазо.
— Дух зовется Астарот, — ведя пальцем по строке, прочел Комиссар. — Он появляется в образе Ангела-Губителя, верхом на адском Звере, подобном Дракону, с гадюкой в правой руке…
Томазо невольно покрылся испариной и накрыл строки своей ладонью.
— Хватит.
Он встречал этого духа после введения в некоторые мистерии Ордена, но к задачам сегодняшнего дня это никакого отношения не имело.
— Эта книга внесена в Индекс,[16] — с трудом справившись с дрожью в руках и уплывающим сознанием, произнес Томазо, — и она не должна лежать на прилавках.
