Часовщик | страница 66



То же самое сделал он сам с церковными часами, когда пытался спасти Олафа, но теперь мчались вперед не сдерживаемые ничем, словно прижженная под хвостом псина, стрелки всей Арагонской Церкви.

А потом раненый монах пошевелился, и Бруно пришел в себя. Наклонился над телом и, зная, что для быстрого бегства нужны деньги, начал обшаривать рясу.

— Даже не думай… — пробормотал монах, — уб-быо…

Но тело его не слушалось.

— Вот! — выдернул Бруно толстенный кошель.

Стремительно огляделся, отыскал брошенную кем-то из кухонных рабочих рясу, стремительно напялил ее на себя и, перепрыгивая через трупы помчался к выходу.


Едва Изабелла увезла хнычущего короля в свое родовое гнездо, Томазо первым делом примчался в монастырский госпиталь в Сан-Дени.

— Гаспар! Господи! Что с тобой?! Гаспар!

Брат Гаспар приоткрыл набухшие веки.

— Помнишь этого… Луиса?

Томазо похолодел. Парнишка по имени Луис был единственным, кто так и не оправился после того, что с ними сделали.

— Только не это… — выдохнул исповедник.

Луис был самым дерзким из них и самым лучшим, пожалуй. Он первым почуял опасность и первым дал решительный отпор. Как только все это началось, Луис мгновенно организовал круговую оборону, и в конце концов наглые, превосходящие массой и опытом монахи даже начали его опасаться — всерьез. Луису и выпала самая жуткая судьба. Монахи сломали ему позвоночник. Как совершенно точно знал Томазо, намеренно.

Позже он дважды навещал его в монастыре, а уж следил за его продвижением в Ордене постоянно. Из Луиса вышел неплохой каллиграф, и, как говорят, к тридцати он мог подделать практически любой документ — хоть на арабском, хоть на китайском. А в тридцать два он умер, видимо, устав бороться с жуткими пролежнями.

— Похоже, у меня то же самое… — выдохнул Гаспар. — Ног не чувствую. Совсем.

Томазо стиснул челюсти.

— Кто это сделал? — процедил он. — Кто?!

— Я его не знаю. Мальчишка, лет пятнадцати.

— Мальчишка?!!

Томазо видел Гаспара в драке и не мог себе даже представить, чтобы такого бойца мог одолеть мальчишка, почти ребенок.

— Ты не представляешь себе, — слабо и болезненно рассмеялся Гаспар, — он меня вилкой ударил…

Томазо глотнул. Это и была сама судьба: фатум, рок, воля Божья — как ее ни назови.

— Я найду его, Гаспар, — взял он мокрую, холодную руку друга. — Обязательно найду.


Когда приехавшая принимать заказ аббатиса откуда-то узнала, что чуть ли не все мастера этого города отлучены от Церкви, город затрясло.

— Какая тварь ей сказала?! — диким буйволом ревел мастер, наконец-то поверивший, что заказ его сорван, а бесценное железо израсходовано впустую. — Куда я теперь все это дену?!