— Изнутри заколачивают… — волнуясь, произнес один из членов магистрата.
— Слышу, — кивнул Мади.
— Будем штурмовать?
Мади оглянулся на замерших мастеровых. Здесь не было профессиональных воинов — так, уличные бойцы. А женский монастырь — пусть и недостроенный — ставился с расчетом на сколь угодно яростный штурм.
— Нет, — покачал он головой, — даже пять-шесть погибших — это слишком большие потери.
— А как же?..
Мади улыбнулся и снова повернулся к мастеровым:
— Плотники пришли?
— Пришли… — отозвались из толпы.
— Через четверть часа заколотите ворота снаружи, — махнул рукой в сторону ворот судья, — а каменщики здесь?
— Здесь!
— А вам заделать бойницы, — распорядился судья. — Посмотрим, что они скажут через неделю.
Видевший и слышавший все происходящее Марко Саласар повернулся к четверым сопровождающим его подмастерьям.
— Слышали?
— Что? — не поняли подмастерья.
— Через четверть часа их всех отлучат от Церкви.
Парни растерянно заморгали.
— Ну и что?
Марко усмехнулся и тут же скривился от боли — огромный, через весь бок, шрам все еще давал о себе знать.
— А то, что все отлученные от Церкви мастера начнут платить такие же налоги, как евреи и магометане, — повышенные.
— И что? — никак не могли ухватить мысль подмастерья.
— А то, что у мастеров станет меньше денег и они понизят вам жалованье.
Подмастерья дружно открыли рты. Так далеко никто из них не заглядывал.
— И что нам делать? — отреагировал один. — Может, поймать этого Комиссара да и… пришить? Чтобы некому было мастеров отлучать…
— Недоумок, — презрительно констатировал Марко. — Твой враг — не монах; твой враг — мастер. Нам с тобой, наоборот, — поддержать Инквизицию надо. Глядишь, и сами в мастера досрочно выйдем…
Бруно вошел в Сарагосу вместе с запоздавшими отрядами сеньора Франсиско Сиснероса и был потрясен размерами столицы. Наверное, так же были потрясены городские мастера, когда Олаф показал им чертежи курантов с двенадцатью шестернями.
Но время было дорого, и Бруно заставил себя собраться, быстро отыскал здание епископата и подошел к стоящим у входа гвардейцам.
— Куда?
— К епископу Арагонскому…
Гвардейцы рассмеялись:
— И не надейся! Его Преосвященство только что из Мадрида приехал, и к нему сейчас даже грандов пускают лишь по особому разрешению…
Бруно задумался.
— А как мне получить такое разрешение?
Гвардейцы расхохотались:
— Вы слышали, чего он хочет?! Нет, вы слышали?!..
А Бруно смотрел, как они смеются, и вспоминал, как они с отцом выверяли точность хода храмовых курантов. Это была самая грубая, самая первая выверка. Следовало капнуть охры на зубец крайней шестерни и засечь на эталонных песочных часах мгновение, когда охра, передаваясь от шестерни к шестерне, испачкает регулятор хода.
