– Прекрати! – завыл он. – Ты что, офонарела?!
Анжи потрясла бубном над головой, зазвенели металлические пластинки.
– Серый, дверь! – крикнула она, выхватывая у опешившего Воробья ватман. – Блюдце! Ремни снимайте! Не должно оставаться ничего, что связывает. – Она снова шарахнула в бубен. Светлана поморщилась, но ничего не сказала. – Ты забыл, что призраков надо пугать? – весело повернулась она к Серому. – Бери сковородку!
Джек потянулся к висевшим на стене сковородкам. Но его быстро опередил все сообразивший Лентяй. Он подхватил сковородку, вынул из ящика половник и со всей дури шарахнул им по чугунному дну. Звук получился не очень громкий, но какой-то вибрирующий. Из-за него Глеб, выползший в коридор, просто забился в припадке.
– Ага, не нравится! – Анжи придавила сворачивающийся ватман стаканами и бутылками, положила в центр перевернутое блюдце, по бокам установила несколько свечей – за окнами темнело, поэтому немного света им не помешало бы.
Снова по кухне разнеслось металлическое дрожание, а потом – кряк – половник сломался.
– Жги куклу! – крикнула Анжи застывшему Джеку.
– Открывай! – бился о дверь с той стороны Глеб и вдруг на громкой ноте запел:
Ай, люлю, ай, люлю,
Ходит гусь по полю.
Ты пройдись, пройдись, пройдись,
Только волка берегись!
Воробей странно дернулся. Кукла в его руках дрогнула, не донесенная до пламени на несколько сантиметров. Потом она упала на ватман, Джек непонимающе огляделся. Анжи первой заметила его странное поведение.
– Держи его! – крикнула она Лентяю и рванула на себя стол, придвинутый к окну. – Быстро, сели! За руку его держи! Светлана, руку!
Писательница равнодушно проследила за передвижением мебели по ее кухне и протянула холодную вялую руку Анжи. За другую руку Анжи схватила пытавшегося вырваться Джека, напротив нее сел Лентяй с каменным выражением лица.
– Сосредоточились! – прошептала она и склонила голову. Дергавшаяся в ее левой руке ладонь Воробья мешала сконцентрироваться, но она задержала дыхание, вдохнув глубоко-глубоко, так глубоко, что даже мурашки по рукам побежали.
– Дух Ивана Сергеевича Тургенева, появись! – начала Анжи, и вдруг, как эхо, за ней повторила Светлана:
– Дух Ивана Сергеевича Тургенева, появись!
– Не выйдет, не выйдет! – вопил в коридоре Глеб и вдруг разразился страшным смехом. Он смеялся и всем телом бился о пол и стены. – «Бойтеся, зайчики, деда Мазая!» – прокричал он, путая всех классиков, вместе взятых.
Джек дернулся и засмеялся.
