— Что за видение? Что за слова? — не отставал от нее Роуэн. — Ну скажи!
Неожиданно у Шебы затряслись руки. Потом задрожало все тело, будто ее одолел сильнейший приступ лихорадки. В тени деревьев белки ее глаз зловеще сверкали. Рот широко раскрылся.
Одним прыжком Роуэн приблизился к ней, схватил за руку и начал трясти что было сил.
— Говори! — кричал он. — Говори, Шеба!
И Шеба начала говорить:
Зло притаилось под красой,
Жди — повернется колесо.
Все та же гордость, и промах тот же,
Доспех бесценный забыть негоже.
В засаде прячется тайный враг,
Засел он во тьме — берегись, дурак!
День ото дня он сильней и сильней.
Когда ж он покажется средь людей,
Былое зло объявится вдруг,
Сомкнётся навеки недобрый круг…
[1]Но вот ее голос стал совсем тихим, потом послышался стон. Старуха качалась от слабости. Роуэн еле удержал ее, а то бы она упала. А его самого точно схватила за горло ледяная рука.
Что же это такое? Слова Шебы крутились у него в голове, но он никак не мог сообразить, что они значат.
Предательство? Измена? Какое такое зло и где оно прячется? Но самое страшное даже не это. У Роуэна перехватило дыхание.
«В засаде прячется тайный враг…» В засаде прячется… тайный враг.
Когда Роуэн в конце концов добрался до деревенской площади, его встретили сердитые взгляды.
— Ну и где же ты был, Роуэн? — спросила мама. — Сколько можно тебя ждать?!
— Сколько можно тебя ждать? — повторила за ней его младшая сестренка Аннад. Она прикрыла рот ладошками и внимательно смотрела на брата, дожидаясь, что он ответит.
— В роще… ну, в роще я встретил Шебу, — нехотя признался Роуэн. — И… ну, она меня задержала.
По толпе пробежал ропот. Шеба была нужна в деревне — она делала отвары, которыми лечила всякие болячки. Но многие считали ее ведьмой, и почти все недолюбливали за скверный характер и несдержанный язык.
— Что ей было надо? — спросил горшечник Нил.
— А тебе не все равно?! — властно остановила его старая Ланн. — Говори, какую новость ты принес с холмов. Да побыстрей! — Она стукнула палкой о землю.
Когда-то Ланн, самая старая женщина в деревне, была знаменитой воительницей. Теперь она ходила только с палкой, но не потеряла ни ясного ума, ни громкого голоса. А еще страшно не любила ждать.
Роуэн заколебался. Рассказывать ли, что он узнал от Шебы? Говорить ли, что ему показалось, будто предвестники все наврали Силачу Джону?
Он оглядел лица собравшихся. Кто-то тревожился, как горшечник Нил. Кто-то не верил в добрые намерения бродников, как Бронден, Бри и Хана. Кто-то переживал, как Солла, что пек и продавал сладкие булочки. А кому-то, как мельникам Вэл и Эллису, было просто любопытно.
