*. Ленин подчеркивал: «Раньше весь человеческий ум, весь его гений творил только для того, чтобы дать одним все блага техники и культуры, а других лишить самого необходимого — просвещения и развития»
[102]*.
Все сказанное до сих пор — не простая дань времени и публицистика. Отношение народных философов Древней Греции к науке, культуре и религии, его противоречивость, социальный смысл, историческая обусловленность и ограниченность могут быть до конца понятыми лишь в широком историческом контексте, будучи включенными в общую картину развития, в связях с предшествующим и при выяснении тенденций будущего. Только в связи с современностью изучение античности обретает внутренний смысл и оправдание.
Если в средние века, как и при капитализме, культура служила главным образом привилегированным классам, то в рабовладельческом обществе она целиком обслуживала рабовладельцев, и даже в демократических Афинах, наиболее передовой части древнего мира, все достижения науки, образования, искусства утверждали власть господ и были направлены против рабов и часто игнорировали интересы свободной трудящейся бедноты. Вся система науки и просвещения, сосредоточенная в руках одного класса, в Древней Греции носила ярко выраженный классовый, рабовладельческий характер, противопоставляя образование, достойное свободного человека, ремеслам и занятиям, связанным с физическим трудом и потому приличествующим рабам. Эта дуалистическая система сохранялась до поздней античности с ее «семью свободными искусствами», а отголоски ее дошли вплоть до нашего времени.
Даже к практической, прикладной стороне науки относились обычно пренебрежительно, как к делу, недостойному свободного человека. Гениальный Фидий считался только ремесленником, а об Архимеде Плутарх мог сообщить: «Он смотрел на работу инженера и на все, что служит удовлетворению потребностей, как на неблагородное и простонародное дело» (Марцелл, 14). «Чистая наука противопоставлялась технике, пальма первенства отдавалась философии, литературе, высокому искусству, а эти формы общественного сознания были почти целиком подчинены задачам идеологической «обработки» народа в духе безоговорочного признания разумности существующего строя, справедливости всех традиционных установлений. Конечная причина специфического характера античной науки и культуры — сам рабовладельческий строй.
Обычно в буржуазной историко-философской литературе киники красочно изображаются врагами науки и культуры. Так они и вошли в историю: нечесаными бродягами, поносящими всех и вся. Старая наука даже не пытается показать, точно ли киники враждебны цивилизации, какой именно культуре враждебны они и что предлагают взамен. Низкое социальное происхождение и положение большинства киников и тех слоев, чью идеологию они выражали, обусловили их резкую оппозиционность ко всей греческой господствующей цивилизации. Наука и официальная культура, по их убеждению, не только не принесли никакой пользы, но, более того, содействовали угнетению масс. Кинические моралисты, совсем как Руссо в XVIII веке, считали, что наука и культура способствовала нравственному падению общества, изнеживали и отдаляли человека от природы, от справедливости естественных установлений.
