Нуакшот молчала. В наступившей тишине было слышно лишь тяжелое дыхание Афолле и постукивание зубов Нуакшот.
Соня резко поднялась на ноги.
— Ну все, хватит! — воскликнула она.— Мне надоело выслушивать все эти мужские глупости и оскорбления. Девушка отомстила за свою поруганную честь. Не тебе судить ее. Разве мужчина может понять, что такое насилие?
Афолле заскрипел зубами.
— Пусть покажет кровь,— повторил он упрямо.— Я знаю, что говорю.
Нуакшот проговорила тихим, хриплым голосом, дрожащим от негодования:
— Да, ты прав! Ты прав, человек из Мухабада! Твой распутный брат, этот алчный негодяй, действительно предлагал мне стать его второй женой! Он предлагал мне и не такое, когда повалил меня на пески, задыхаясь и теряя человеческий облик от овладевшей им похоти! И я убила его… я убила его потому… потому…
— Потому что он видел, какого цвета твоя кровь! — заключил Афолле.
Нуакшот протянула руку и вытащила из-за пояса Сони кинжал.
— Тебе тоже не терпится умереть? — вызывающе спросила она.— Так смотри!
Быстрым движением она сделала надрез у себя на ладони. Тяжелая золотая капля скатилась по смуглой коже и упала на песок, мгновенно впитавшись в почву.
— Что это?— прошептала пораженная Соня.
Нуакшот молчала.
Афолле ответил вместо нее звенящим от торжества голосом:
— Это эликсир бессмертия, Соня! Мы нашли его!
* * *
Соня потянулась за кинжалом.
— Я не позволю тебе!..— выкрикнула она.— Оставь девушку в покое!
Нуакшот рассмеялась. Теперь она не походила больше на маленькую, насмерть перепуганную дикарку, которой проснулась в шатре у Сони и Афолле. И хотя одежда ее оставалась по-прежнему в плачевном состоянии, а волосы спутанной черной копной падали на плечи, сверкая перстнями, продетыми в длинные пряди, держалась она как та сказочная владычица Аудагосте, что предстала перед путешественниками прошлой ночью.
Откинув голову назад, Нуакшот горделиво проговорила:
— Не бойся за меня, Соня! Я и сама могу постоять за себя!
— Ты уверена, дитя мое? Нам, женщинам, не следует отвергать помощь друг друга.
— Я благодарна тебе, Соня… Я благодарна тебе за твою доброту, за искренность, за… бескорыстие.
Соня горько улыбнулась.
— Не так уж я бескорыстна, Нуакшот. Ведь я пришла на эти развалины за сокровищами… и в надежде узнать некую тайну. Тайну, связанную с поиском и обретением бессмертия.
— Я уже сказала, что мое бессмертие — это лишь насмешка. Не знаю, кем был послан тот светлоглазый старик. Не ведаю, откуда шел тот усталый караван и куда он исчез наутро. Я так и не дозналась, кто из богов — или какая природная сила! — наслала на Аудагосте тот губительный смерч. Но мое бессмертие…— Нуакшот передернула плечами.— Беги от него, Соня! Ты и так знаешь теперь слишком много.
