Молодой жрец опустил веки и вновь погрузился в свой транс, где мог созерцать картине былого величия Сета.
Но Биджаз сделал попытку вырвать его из этих сладких грез.
— Очнитесь, господин мой! Вернитесь на миг в этот бренный, в этот отвратительный умирающий мир! Это ведь ненадолго — всего лишь на миг. Если вы не выполните своей миссии, утонув в сладких мечтах о былом, то это былой никогда не вернется к нам в своем прежнем блеске и великолепии!
Однако одурманенный своими видениями Ментаптэ не слышал слов слуги.
— Проклятье,— пробормотал Биджаз, обращаясь больше к самому себе,— этот самонадеянный молодой болван, кажется, накурился какой-то дряни или нанюхался испарений черного лотоса и теперь глух к голосу рассудка! Что же мне делать? Эдак он проспит истинное величие, удовлетворяясь фальшивым и иллюзорным! Схватив кожаное ведро, Биджаз выбежал из комнаты.
Молодец находился довольно далеко от Великой Пирамиды. В былые времена служители Сета брали воду непосредственно в самой Пирамиде — рассказы о подземной реке не были ложью. Там, в земных глубинах, стояли черные Прозрачные воды и текли медленные реки, никогда не видевшие солнечного света. Однако маленький черный слуга не решался спускаться туда… во всяком случае, пока. Вместо этого он направился к самому обычному земному колодцу — глубокой скважине в земле, обложенной камнями и закрытой каменной крышкой.
Пыхтя и ругаясь, Биджаз налег на каменную крышку и сдвинул ее в сторону. Хотя колодец и считался общественным, брать из него воду чужакам не дозволялось, и любой местный житель мог жестоко покарать черного коротышку из города за кражу воды. Поэтому Биджаз спешил.
Быстро опустив в колодец ведро, он несколько раз воровато оглянулся и только после этого вытащил ведро и почти бегом возвратился в обиталище Ментаптэ. Там ничего не изменилось. Молодой жрец по-прежнему оставался во власти своих видений. Не раздумывая, Биджаз окатил его потоком колодезной воды.
Ментаптэ вскочил, рыча от ярости, как дикий зверь.
— Негодяй! Как ты смеешь врываться ко мне! Я прикажу перерезать тебе глотку! Клянусь, я так и сделаю!
Извиваясь в руках Ментаптэ, Биджаз завизжал.
— Это я, господин! Я, Биджаз! ваш преданный слуга! Я принес добрые вести, господин!
Сознание медленно возвращалось к Ментаптэ. Он разжал руки и выпустил маленького человечка, который тотчас скорчился на полу у его ног и захныкал.
— Вот награда за верную службу! Я приношу вам пищу — заметьте, совершенно бескорыстно! Я слежу за вашим домом, чтобы здесь не шлялись чужаки! Я направляю к вам разных гм… кого требуется. А сегодня я пришел с доброй вестью — и вот получил по заслугам! Меня едва не задушили!
