Вспоминаю историю о женщине, которая, готовя ветчину к завтраку, всегда отрезала от нее по кусочку с каждой стороны. Озадаченный муж спросил, зачем она это делает. «Потому что так всегда делала моя мама», — ответила жена. В этот вечер ее мать как раз пришла к ним на ужин, и супруги спросили ее, зачем она отрезает по кусочку с каждой стороны ветчины. «Потому что так всегда делала моя мама», — ответила та. Тогда они решили позвонить бабушке и спросить, почему она отрезает по кусочку с каждой стороны ветчины. Знаете, что она ответила? «Потому что у меня сковородка слишком маленькая!».
Все дело в том, что в денежных вопросах мы склонны вести себя также, как мать или отец, или заимствуем что-то у каждого из них.
Мой отец, например, был частным предпринимателем, занимался строительным бизнесом. В рамках каждого своего проекта он строил от десяти до ста зданий. Проекты требовали огромных капиталовложений. Отец вынужден был вкладывать в них все свои средства и, кроме того, брать большой кредит в банке. Как только он продавал готовые дома, у нас снова появлялись деньги. Таким образом, на начальном этапе проекта мы были «в долгах как в шелках».
Как вы понимаете, в этот период мой отец не отличался ни хорошим настроением, ни щедростью. Когда я просил его о чем-нибудь, что стоило больше цента, его обычным ответом (после «Я что, из денег сделан?») было: «Ты с ума сошел?». Конечно, мне не давали ни цента и одаривали недвусмысленным взглядом. «И не смей больше просить». Уверен, что вы тоже с этим сталкивались.
По этому сценарию жизнь текла один-два года, пока дома наконец не продавались. В то время мы просто купались в деньгах. Мой отец неожиданно становился другим человеком — счастливым, добрым и очень щедрым. Он мог заглянуть в мою комнату и спросить, не нужны ли мне деньги. Меня гак и подмывало ответить ему тем самым взглядом, но я был не настолько глуп и потому творил: «Конечно, папа, спасибо» и отводил глаза.
Жизнь была прекрасна… до тот страшного момента, когда отец приходил домой и снова объявлял: «Я нашел хороший участок земли. Будем строить». Я отчетливо помню, как отвечал ему: «Хорошо, папа, удачи», но в ожидании предстоящих трудностей настроение было испорчено.
Такой образ жизни мы вели — сколько я себя помню — лет с шести и до двадцати одного года, когда я навсегда уехал из родительского дома. Только после переезда моя жизнь перестала развиваться по этой схеме. По крайней мере, мне так казалось.
