Должно быть, она была очень испугана. Но вместо этого, она почувствовала себя очень, очень спокойной, как в самом центре урагана из эмоций.
— Мне не нравится секс, — начала она, ей показалось, что он должен это знать.
Он поперхнулся и открыл глаза, они были такими яркими, уступающими человеческим по темноте, как она заметила.
— Еще и перед обращением я не была от него в восторге, — прямо сказала она ему. — А когда меня отдали словно шлюху на год, пока Изобель не положила этому конец, он мне стал нравиться еще меньше.
Его рот напрягся, но он ничего не сказал, поэтому она продолжила:
— И такого не повторится. Никогда больше. — Она подняла рукава своей рубашки, чтобы показать ему длинные шрамы на запястьях. Она сделала их серебряным ножом, если бы Изобель не нашла ее, то она убила бы себя. — Поэтому Изобель, сказала Лео прекратить заставлять меня спать с мужчинами. Она нашла и поддержала меня. После этого я купила оружие и серебряные пули.
Он зарычал, но не на нее — в этом она уверена.
— Я не угрожаю убить себя. Но ты должен это знать, потому что — если ты хочешь быть моим супругом — я не буду как Лео. Не буду позволять тебе спать с кем-либо еще. И не позволю тебе насиловать себя. Мне хватило. Если это сделает меня собакой на сене, пусть будет так. Но если я стану твоей, тогда ты, черт возьми, будешь моим.
— Собакой на сене? — Порывисто выдохнул он, что, возможно, было полу смешком. Он снова закрыл глаза и сказал разумным тоном: — Если Лео переживет этот день, то я буду сильно удивлен. А если я переживу тебя, то я буду одинаково сильно удивлен. — Он посмотрел на нее. — Последнее время меня много удивляет.
Он шагнул к столу, поднял свой стул и поставил его там же, где он стоял раньше, и отошел. Остановился перед нею и мягко коснулся ее поднятого подбородка, потом рассмеялся. Все еще улыбаясь, он заправил прядку ее волос за ухо.
— Обещаю, что ты насладишься сексом со мной, — пробормотал он.
Каким-то образом ей удалось устоять на ногах. Но она уже была готова припасть к его ногам.
— Изобель сказала, что ты хороший любовник.
Он снова рассмеялся.
— Тебе нет причин ревновать. Секс с Изобель значил для меня не больше чем хорошая царапина на животе, а для нее и то меньше. Ничего стоящего повторения. — Из соседнего помещения раздался шепот, и он взял ее за руку. — Пора идти.
Он вежливо расхваливал еду, когда передавал кредитную карту молодо выглядящему мужчине, который назвал его "сэром" и пах оборотнем.
