Шанданьяк почувствовал головокружение и никак не мог набрать в легкие достаточно воздуха. Время словно остановилось… нет, скорее теперь каждый момент существовал сам по себе, не связанный с общим ходом событий. Бет вскрикнула. Из дула пистолета вырвался клуб дыма. Морская чайка в испуге взмыла в воздух. Выроненная Чавортом сабля заскользила и завращалась по палубе, задев эфесом ногу Шанданьяка. Он нагнулся и поднял оружие.
И тут, без всякого участия сознания, он кинулся на предводителя пиратов. И хотя палуба под ногами отдает гулким эхом и рука устремлена вперед, держа зажатую в ладони тяжелую саблю, мысленно он вновь за ширмой, искусно дергает за веревочки, и марионетка Меркуцио прыгает навстречу марионетке Тибальду в движении, которое отец всегда называл coupe-et-fleche.
Удивленный Дэвис улыбнулся, кинул разряженный пистолет кому-то из пиратов и обнажил свою рапиру, принимая классическую стойку en garde.
С последним шагом – Шанданьяк буквально ощутил рывок веревочки вверх – он острием сабли отвел рапиру Дэвиса и, привыкнув к тому, что Тибальд отбирает атаку движением шпаги вбок, сделал выпад – почти слишком быстро; однако в реальной, неотрепетированной ситуации Дэвис принял все за чистую монету и парировал – впустую. Его бок оказался незащищен, и Шанданьяк с разбегу вонзил в него саблю. Эфес тут же оказался вырван из неопытной руки.
Сабля зазвенела, упав на палубу, и на одно долгое мгновение все замерло. Дэвис, развернувшись по инерции и все еще стоя на ногах, смотрел удивленно на Шанданьяка, а Шанданьяк напряженно застыл, ожидая, что в любой момент и откуда угодно раздастся выстрел, беспомощно глядя в глаза раненому пирату.
Наконец Дэвис медленно вложил рапиру в ножны и так же медленно опустился на колени. Тишина царила невероятная, слышно было, как падают на палубу капли крови.
– Убейте его, – отчетливо произнес Дэвис. Шанданьяк повернулся было к борту, намереваясь прыгнуть в воду и попытаться доплыть до Эспаньолы, когда тишину прорезал чей-то насмешливый голос:
– Убить за то, Фил, что он оказался искуснее тебя в фехтовании? Вот уж верный способ подтвердить свое превосходство.
Эти слова вызвали глухой ропот среди пиратов, и Шанданьяк замер, покосившись на Дэвиса. В душе он молился, чтобы тот истек кровью и не повторял приказа.
Но Дэвис глядел на пирата, который только что высказался. Он по-волчьи осклабился и показал на рану:
– А, Веннер, ты всерьез считаешь это раной? Этот порез?
