— Точно, — с воодушевлением откликнулся песенник-поэт, — компьютер говорит, масса довольно приличная. Так что не из ранних. Не моложе двадцать второго века.
— Да ты перехвати, а там разберемся. Может, что приличное. Само в руки идет.
— Вот-вот, — вклинился в разговор Петлов, — это мне как раз и не нравится. Где же видано, чтобы добыча сама в руки шла?
— Ты чего? — Басильев искренне удивился. — Сам знаешь: на ловца и зверь бежит.
— Ага, бежит, — согласился Петлов, — только чаще совсем наоборот — зверь на добычу бежит. А ловец может и не подозревать, что он — добыча. Тип корабля распознать можно?
— Да брось, Вань, — попытался успокоить его Еванов. — Это, поди, какой-нибудь «летучий китаец».
В двадцать втором веке Китай начал экспансию в космос, наводнив околоземное пространство сотнями легких и средних маломощных кораблей. С ними нередко случались различные происшествия, иногда они пропадали без вести. Один такой корабль (тип «Небесный лотос») спустя сотню лет выловили поисковики. И не обнаружили на нем людей. При этом все шлюзы были закрыты изнутри, скафандры на месте, внутри все в порядке. Записи в бортовом журнале неожиданно обрываются. Системы выработали ресурс. И никаких следов двух членов экипажа. Пропали. Что там произошло, так и осталось тайной. Наиболее вероятной была версия, что их похитили легендарные Космические Странники — представители неизвестной сверхцивилизации. Была и более прозаическая версия — тайконавты просто перешли на другой корабль, скорее всего, американский, а следы замели с помощью программируемой автоматики. После этой истории все бесхозно болтающиеся в космосе корабли стали называть «летучими китайцами».
— Если натуральный «китаец», тем более нет смысла напрягаться, — упорствовал Петлов. — На них спрос нулевой, по цене металла. В общем, Герыч, я бы советовал тебе влезть в скафандр, взять активное ружье и ждать снаружи. Чует мое сердце, неспроста все это. Завод, конечно, очень большой, но чтобы с такой точностью сойтись…
— Ты так говоришь, словно никогда не слышал про столкновения в космосе, — начал кипятиться Басильев.
— На орбите, — веско сказал Петлов, — на околоземной орбите. Или лунной. Там слишком тесно. А вот так, в открытом космосе, действительно не слышал. Бери ружье, Герыч!
— Рассуждаешь, как будто ты уже не поисковик, а пассажир или турист, — Басильев начал сердиться.
— Я рассуждаю как директор компании «Короли ванадия»! Риск того не стоит. А менять курс комбината — подвергать его серьезной опасности. Дашь импульс, а его скрутит поперечной нагрузкой за счет неравномерности массы — и что тогда? Со своими фьючерсами в трубу вылетим. Никогда уже не расплатимся.
