— Положи в камин новое полено, мальчик, — приказала Анжелика,
— Прошу прощения? — парень слегка растерялся от такого приветствия.
— Не возражай. Делай, что я сказала, — ответила старуха, холодно указывая гладкой белой рукой в сторону камина. — Положи еще одно полено.
Даниель пожал плечами, потом поспешил к камину, чтобы выполнить просьбу. В стоявшей там деревянной корзине дров не оказалось, тогда он кинул в огонь несколько щепок. Потом, вытерев руки, вернулся обратно.
— Я так рад видеть тебя, — сказал он, мило улыбаясь.
— Ты можешь идти, — ответила Анжелика резко. Прежде, чем Даниель успел возразить, она завопила: — Ты не слышал? Уходи! Уходи! Уходи!
Парень глядел на бабушку, не зная, что сказать или сделать.
— Не обращай на нее внимания, — раздался откуда-то из-за спины высокий голос.
Даниель повернулся и увидел старика, развалившегося в деревянном инвалидном кресле. Его ноги прикрывало тонкое коричневое одеяло. В неверном свете огня его лицо казалось желтым и болезненным. Он глядел на внука своими темными глазами, напоминавшими крошечные пуговки, сквозь квадратные очки.
— Дедушка! — воскликнул Даниель.
Саймон Фиар подъехал прямо к нему, вращая большие деревянные колеса обеими руками.
— Не обращай внимания на Анжелику. Она свихнулась! Стала глупой как пробка! — И он захихикал, будто сказал что-то ужасно остроумное.
Даниель обернулся к бабушке, не отрывавшей взгляда от огня.
— Дедушка Саймон, я рад вас видеть, — произнес парень, вновь поворачиваясь к старику.
Тот протянул ему гладкую, покрытую пятнами пятерню. Они пожали друг другу руки. Даниель. чуть не вскрикнул — дедушкина ладонь была совсем холодной!
— Значит, ты сын Джозефа, — пробормотал Саймон, все еще сжимая руку Даниеля. Темные глаза смотрели на парня из-за квадратных очков, детально изучая его лицо.
— Да-да. Я вижу в тебе Джозефа, — сказал старик через несколько секунд, потом откашлялся и наконец разжал свои холодные пальцы.
— Папа велел передать, что любит вас, — сказал Даниель негромко.
— Любит? Как это — любит? — вскинулась Анжелика. — Что это за любовь, хотелось бы знать?!
— Джозеф никогда нас не любил, — произнес Саймон мрачно, вытирая слюнявые губы тыльной стороной ладони.
— Прошу прощения? — удивился Даниель.
— Мой сын Джозеф совсем бросил нас. Я пытался внушить ему, что Фиары должны держаться вместе. Стоять друг за друга и вместе прятаться от наших врагов. Но Джозеф так меня и не послушал.
Казалось, что свет в его глазах меркнет. Он склонил голову. Даниель подумал было, что дедушка заснул.
