Великолепная комната была ярко освещена. В серебряных, подсвечниках торчали длинные гладкие свечи. Их расставили по белой ирландской скатерти через каждый метр. Серебряные тарелки и тонкие бокалы сверкали в мерцающем свете.
— У тебя замечательный стол, Саймон, — объявил во всеуслышанье Харлан Клейборн, устраиваясь рядом с Ханной.
— У меня замечательные гости, — ответил хозяин с изяществом.
«Сегодня папа в прекрасном настроении», — подумала Ханна довольно. Ей приходилось видеть, каким мрачным и неразговорчивым становился отец, если прием шел не так, как было задумано.
«Вот если бы и мама была здесь! — думала девушка. — Она всегда болеет так некстати. И столько времени проводит наверху, в своей комнате, что я по ней даже скучаю».
Ханна видела, как на другом конце стола сестра помогла сесть старому мэру, затем сама села рядом.
Мэр тут же потянулся к блюду с хлебом, причем взяв кусок себе, даже не предложил соседке.
«Бедная Джулия, — подумала Ханна, опускаясь на сиденье. — Временами папа поступает с ней несправедливо».
Затем она повернулась к мистеру Клейборну и: заговорила с ним о его лошадях.
Через несколько минут появилась Люси, одетая в черную форму и белый передник. Она несла большую китайскую супницу. Поставив ее во главе стола, девушка сперва начала прислуживав Саймону Фиару — погрузила в суп серебряный половник и наполнила его тарелку.
— Прекрасно, Люси, — похвалил хозяин. Какая большая супница. Может быть, тебе нужна помощь?
— Нет, сэр, — ответила горничная, не колеблясь. — Миссис Мак-Кензи сказала, что я должна с ней управиться сама.
И она отправилась вдоль стола, разливая по тарелкам густой красно-оранжевый суп.
— Какое необычное блюдо. В него добавили помидоры? — спросила миссис Грэм, жена священника, когда девушка приблизилась к ней.
— Это суп из омаров, с томатной пастой, — объяснила Ханна.
— Невероятно! — восхитился преподобный Грэм. Ханна хотела было поведать гостям рецепт, но ее прервал леденящий кровь вопль, донесшийся противоположного конца стола.
Она сразу поняла, что это кричала Джулия, надрывая связки, как безумная.
— Мое плечо! О-о, мое плечо! — орала Джулия.
Она вскочила на ноги, опрокинув стул, и все гости тоже вскрикнули.
— Простите, мисс! — воскликнула Люси, пытаясь удержать горячую супницу.
— О-о-о-о! Мое плечо! И что стало с моим платьем! — причитала Джулия.
— У меня дрогнула рука. Я не хотела вас облить! — выпалила Люси, отступая к буфету.
Джулия схватила белую льняную салфетку и принялась яростно тереть свое плечо и спину.
