Что подумают ребята в школе, когда увидят тебя?
— Что ж, — говорю, — нет худа без добра. По крайней мере, теперь я буду возглавлять очередь за ланчем, а не изображать, как раньше, ее
конец.
Да! Ты плывешь!
Выплываешь из пещеры. В ночную тьму. Бросаешь взгляд вниз и видишь озеро.
— Эй! Там, внизу! — кричишь ты.
Может быть, кто-нибудь еще бодрствует в бунгало Лесного уголка. Но никто не слышит. Никто не видит, как ты паришь и уплываешь, уууппплыыыываааееееешь.
Ты проплываешь над Лесным уголком, и, по мере того как ты уносишься, тело твое сморщивается и ужимается. Ты вдруг становишься легким как перышко.
— Господи, до чего же я тоненький. Будто листок папиросной бумаги, — отмечаешь ты. — Это, должно быть, от нехватки кислорода и от дурного воздуха, которого я наглотался в пещере.
Тебя несет к въезду в лагерный поселок, а ты все сжимаешься и сжимаешься. Вон там — автостоянка с машинами. А вон гирлянда бумажных фонариков — знак приветствия приезжающих на лето в Лесной мир.
Совсем недавно ты их видел с земли. Сверху тебе еще не приходилось их видеть. Так близко к горящим бумажным фонарикам ты никогда не был.
— О Боже! — вскрикиваешь ты.
Приказы мерзкого тролля не имеют власти над тобой! И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, в чем здесь дело.
У тебя закрыты руками уши! Ты не слышишь свиста, от которого Тодд и Лорен впали в транс. Стало быть, пока вибрация тролльего свиста не достигает твоих ушей, ты в силах противостоять ему.
Ага, думаешь ты. В таком случае, у него не вся сила!
Эх! Не надо было думать об этом! Тролль явно читает твои мысли. И чтобы показать тебе, что ты ошибаешься, он произносит слово: гизакк!
Что это означает, ты не понимаешь, но знаешь одно: пора хватать в охапку Тодда и Лорен и сматываться отсюда подобру поздорову.
— Бегите! — кричишь ты им.
В их глазах появляется что-то разумное, они выходят из транса.
— Бегите! — снова вопишь ты.
Беги и ты на страницу 56.
Ты уже в другом тоннеле. Ты в этом уверен. Здесь все по-другому.
Мощный напор тоннеля Волн явно ослабел. Ты плывешь по тихой водной глади. Этот тоннель узкий, и потому чувствуется движение воздуха.
Но глаза по-прежнему ничего не видят сквозь мрак, и ты плывешь наобум. Запах серы исчез, теперь воздух лишен какого бы то ни было запаха вообще.
— Я снова могу дышать! — кричишь ты в темноту.
— Дышать, дышать, дышать! — возвращает эхо твой голос.
— Эй! — кричишь ты снова, чтобы послушать эхо.
