— Я не человек, — зачем-то сообщил Диниэр.
— Ну и что? — невероятно удивилась Ингер, — Или эльфы, как феи пьют росу и едят нектар?
— Нет, — как бы он не был слаб, но абсурдность происходящего воспринималась затуманенным рассудком вполне отчетливо. Судя по всему, он находится в доме того самого седого темного, который забрал его из Маура, а это его дочь, и она накладывала на него обезболивающие чары, чтобы он смог спокойно поспать. Еще ему принесут завтрак… Что дальше? Любезно свяжутся с Высоким, известив, что он может забрать своего неудачника-Стража? Определенно, кто-то здесь все-таки сошел с ума!
Обоих отвлекло раздраженное мяукание снизу, и Ингер тут же подхватила котенка, который никак не мог забраться на кровать:
— Пушок! Это я его наверно случайно впустила.
Даже кошки у них черные, со внезапной тоской подумал Диниэр, следя глазами за направившейся к двери вместе с недовольным котом девочкой. Он не успел собрать разбегающиеся мысли хотя бы во что-то связное, как она уже вернулась и не одна.
— Мы все устроим, и тебе будет удобнее смотреть в окно, — обрадовано заявила Ингер, распахивая дверь шире перед тем, кто шел следом, — Оно как раз выходит в сад, там очень красиво…
Диниэр ее не слушал, напряженно ожидая, кого же она привела. В отличие от девочки, человек не торопился осчастливить эльфа своим присутствием, и в Динэ мало помалу начала просыпаться паника: кто может быть хуже, чем маг разума бывший с ним рядом все эти дни?
— Привет, — буркнул Сивилл, все же решившись войти. Он неловко опустил поднос на столик у кровати, и замер, не поднимая глаз, не решаясь подойти к эльфу ближе и помочь ему сесть.
Да и стоило ли это делать? Безотрывно смотревший на него эльфенок был способен только вжиматься в подушки и молча дрожать, пытаясь вцепиться больными пальцами в одеяло и натянуть на себя в безнадежной попытке укрыться.
Сивилл все-таки сделал шаг к постели, и Диниэр беспомощно зажмурился. Из-под ресниц снова поползли слезы.
— Не надо… пожалуйста… НЕТ!! Не трогайте меня!!
Это было стыдно, жалко, но он ничего не мог с собой поделать. Он видел несколько раз этого Сивилла в лаборатории Азара, и уж разумеется никогда не забыл бы человека, чья ловушка стала причиной его жуткого плена.
Сивилл предполагал, что для него тяжелее всего будет отсутствие книг и любимого занятия, не говоря уж о необходимости исполнять обязанности сиделки. Вниманием слуг, сбивающихся с ног по одному его жесту, он никогда избалован не был, — что вовсе не означало, что юноша с радостью готов взвалить их долю на свои плечи. Но изменения в своей судьбе он принял стоически, сцепив зубы, и напоминая себе о преимуществах своего нынешнего положения в виде отсутствия 'горячо обожаемого' господина Азара и его подручных, а так же отсутствия в опасной близости решительных светлых волшебниц и всяческих героев. Да хотя бы то, что руку на него никто больше не поднимал и без охранных амулетов.
