— Возможно потому, что лучше не иметь никакого отца, чем такого! — Дамон ответил неожиданно резко, опять помрачнев. — Со временем, конечно, мне придется ее учить справляться со своей силой, контролировать свою связь с Башней и прочему, что может понадобиться, хотя мне хотелось бы этого для нее меньше всего. Но пока… что я могу ей дать? Таскать по степи, или прятаться здесь по городам и весям?! Дамир… Дамир мне больше сын, чем мог бы быть по крови! Он молодец и хорошо справляется… Но это из-за меня он ослеп! А если в руки Совету попадет Ингер, я бы сам предпочел, чтобы ее убили сразу!
Пылающие глаза обратились на девочку, сосредоточенно пытающуюся оторвать красивый шнурок с рукава Гейне, и пламя опало, превратившись из смерча в ровное теплое горение.
Мелигейна запнулась, проглотив негодующую отповедь. Чувства, которые вызывал у нее темный маг, были основаны скорее на понятиях о справедливости, чем на приязни, но сейчас в душе впервые шевельнулось что-то, похожее на сочувствие, дружеское расположение. Здесь не было темных и светлых, а есть издерганный человек, пытающийся в одиночку выстоять против всего мира, и охранить от опасностей и бед тех, кто ему дорог.
— Вы ошибаетесь, — мягко сказала Гейне, передавая ему Ингер. — Я с радостью позабочусь о девочке, разумеется… Однако, она уже потеряла мать, а вы теперь хотите еще и лишить ее отца… Разве она такое заслужила?
Дамон промолчал, рассеяно поглаживая черные кудряшки, чепчик уже где-то потерялся. Ингер, как будто чувствуя, о чем идет речь, крепко вцепилась в пуговицы, едва не вырывая их с мясом, и с торжеством в чернющих огромных глазищах оглядела взрослых. Райнарт, тоже впечатленный сценой, внезапно окинул его хитрым взглядом:
— Да ты просто боишься, темный!
— Боюсь? — Дамон повернулся к нему, выходя из задумчивости, и вдруг улыбнулся, открыто и светло, обезоруживающе признаваясь. — Герой, я в панике!
— Ну, с парнем ты прекрасно справляешься.
— Ага, только Дамир немножко так постарше!
— Ничего, — теперь улыбнулась и Гейне, — ничего сложного в этом нет.
Она пообещала подумать совместно, как лучше все устроить, за что получила полный признательности взгляд и от отца, и от дочери, после чего забрала усталую малышку есть и спать, оставив мужчин одних за своими мужскими беседами. Она так и не перестала улыбаться, и ей казалось, что на руках у нее не просто ребенок, но самое удивительное чудо на свете — сердце Черного Властелина.
