Дожидаясь, пока ему откроют, он огляделся и увидел панели с картинами на классические сюжеты, в том числе Вакха, венчающего Ариадну. Льюис, запрокинув голову и разинув рот, изучал картину, когда дверь резко отворилась. Льюис опустил взгляд и обнаружил, что его встречает пожилой джентльмен, одетый чересчур роскошно для дворецкого.
— Вы не почтальон, — заметил джентльмен.
— Нет, сэр. К вашим услугам, сэр! — Льюис снял шляпу и поклонился. — Льюис Оуэнс. Дома ли лорд ле Деспенсер?
— Он дома, — ответил джентльмен. — Оуэнс? Вы будете библиотекарем?
— Надеюсь стать, сэр, — произнес Льюис, переступая порог и протягивая рекомендательное письмо.
Джентльмен принял письмо и рассеянно махнул рукой, приглашая Льюиса в дом; а сам тем временем сломал печать и изучил содержание письма. Льюис проскользнул мимо и поставил саквояж на пол в великолепном холле.
Он просканировал дом, однако не смог обнаружить никаких потоков возмущения смертного духа — только низкий гул, словно жужжание хорошо налаженного улья, и обрывки мыслей, принадлежавших смертным: «…нужно наконец посадить герани… уже не так сильно болит, скоро мне станет лучше… он просил запеченного зайца, а ты взяла и истратила всю… тьфу, пропасть, как же вывести это жирное пятно?.. а неплохо было бы сейчас чашечку шоколаду… так вот, он вложил все деньги в ячмень, но только…»
Льюису всегда было необычайно интересно наблюдать драмы смертных, даже самые заурядные, поэтому он даже вздрогнул, когда джентльмен отвлек его от раздумий, без предупреждения заявив:
— Vilia miretur vulgus; mihi flavus Apollo…
— Pocula Castalia plena ministret aqua,8 — машинально продолжил Льюис.
Пожилой джентльмен улыбнулся:
— Вижу, ваш патрон в вас не ошибся. Приношу извинения, молодой человек; последний претендент, которого рассматривал сэр Фрэнсис, оказался некоторым образом самозванцем. Пол Уайтхед,9 сэр, к вашим услугам.
— Уайтхед, автор «Манер» и других прославленных сатир! — воскликнул Льюис и низко поклонился. — Ах, сэр, какая честь…
Тут вмешался дворецкий — он стремительно вошел в холл, поспешно поправляя галстук.
— Извините меня, мистер Уайтхед, простите… этот джентльмен — ваш друг?
— Весьма вероятно, — ответил мистер Уайтхед, глядя на гостя в изумлении. — Неужели вы и правда читали что-то мое? Боже мой, сэр! А я думал, меня все забыли.
Он набрал в грудь воздуха, чтобы засмеяться, но вместо этого закашлялся — резким, мучительным кашлем. Дворецкий подбежал поддержать его под локоть, но он поднял руку.
