Фонтан в центре восьмиконечного бассейна бил в ночное небо упругими струями, которые меняли цвет, и казалось, что не вода взлетает вверх и осыпает толпы лёгкими каплями, а драгоценные камни искрами извергаются из волнующейся ряби.
Дно фонтана подсвечивалось изнутри, и мятущиеся потоки света отражались в высоких облаках. Свет площади затмевал и сами звёзды — над Дивояром стояло зарево, бьющее из его стен. Лёгкие столы и кресла располагались по всей площади, и на них сами собой возникали удивительные яства. Множество народу, среди которых было много молодых и не слишком молодых — все гуляли. Иные дивоярцы парили в воздухе вместе со своими столиками, другие пролетали сквозь воды фонтана, отчего на минуту менялась настройка, и фонтан начинал выделывать струями хитрые фигуры. Второкурсники шалили, как первоклассники: они старались удержаться над главной струёй, но быстрый поток воды моментально сносил их прочь, отчего взрослые дивоярцы хохотали.
Первокурсники ещё чувствовали себя здесь стеснённо и держались стаями. Они во все глаза смотрели, как веселятся старшие товарищи. И завидовали их свободе и простоте.
Мокрый и счастливый Очерота подошёл к своим подопечным. Он развёл руки в стороны, легко тряхнул кистями, и вода с его одежды моментально испарилась, а волосы тут же высохли и снова распушились лёгким белым облаком.
— Я первый раз прошёл через Портал! — непринуждённо воскликнул он, нисколько не стесняясь быть откровенным. — О, вы бы видели отбытие Дивояра из Жаворонара, моего родного мира! Когда-нибудь вы повидаете такие удивительные страны! Но на Селембрис я в первый раз. Я слышал, здесь такие чудеса! Покажете мне как-нибудь? Это один из старейших миров Содружества и здесь полно оставшихся от эльфов артефактов!
— А разве Жаворонар не подобен Селембрис? — поинтересовался кто-то.
— Нет, конечно! Жаворонар — молодой мир, заселённый переселенцами, — ответил старшекурсник, — Наша планета прекрасна, но на ней нет и в помине эльфийских чудес. Я надеюсь, вы будете мне гидами, как я помогаю вам освоиться в Дивояре.
Обрадованные первокурсники наперебой взялись рассказывать Очероте о том, что видели и знали на Селембрис. Лишь Лён и Паф молчали. Паф мало что видел в своей жизни, разве что в те времена, пока слонялся вместе с другом по просторам волшебной страны и попадал из приключения в приключение. А потом Паф угодил в ловушку, и четыре года, в которые он мог бы возрастать в силе чародейства, прошли для него впустую. Ему нечего было рассказать такого, о чём бы не поведали взахлёб его сокурсники — они много путешествовали со своими учителями и многих тайн Селембрис навидались.
