Из окошечка выглянул перепуганный продавец. Вспомнив, как он убежал в начале драки в глубь магазина, я подумал, что это он и вызвал милицию. Наверное, где-то там, внутри, у него есть телефон. И еще подумал, что завтра сообщат мне на работу, что я в пьяном виде затеял драку у ночного ларька, и мне стало совсем плохо.
Но я забыл, с кем имею дело. Когда из машины выскочили двое сержантов. Валька вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение и протянул в раскрытом виде одному из них. Тот прочитал, молча козырнул, кивнул напарнику на лежащих парней и сказал:
— Пойди, сообщи трезвякам по рации. Пусть заберут, у нас на них уже места нет.
Второй сержант молча повернулся, но первый окликнул его.
— Подожди. Забери-ка вот этого. — И указал на меня рукой. Я еще не успел открыть рот, как Валька поднял предостерегающе руку.
— Это со мной, сержант. Вот этих троих заберите, я позже зайду в отделение, помогу составить протокол. Вы из 112-го?
— Нет, из 96-го.
Валька кивнул головой.
— Хорошо. Пусть их затолкают в холодную. Проспятся, я потолкую с ними.
Второй сержант пробурчал вполголоса:
— Им не холодная, им врач нужен. Надо же так отделать…
Валька резко обернулся на его голос.
— Придержи язык, сержант. Ты, когда один против троих идешь, тоже силу удара рассчитываешь, или как?
Сержант угрюмо молчал, глядя в сторону. Валька повысил голос:
— Не слышу, сержант!
— Так точно.
Валька вскипел:
— Что, так точно?!
— Так точно, не рассчитываю…
Валька поиграл желваками, в упор глядя на сержанта, коротко махнул рукой и сказал, как отрезал:
— Занимайтесь своими обязанностями, сержант.
Тот козырнул, отчеканил: "Есть!", — и трусцой побежал к машине.
Я смотрел широко раскрытыми глазами на все это и пытался сообразить: что же происходит? Валька, безо всякой необходимости, жестоко избил всех троих, а эти два сержанта так спокойно на это реагируют? Один попытался, было вяло протестовать, да и то сразу замолчал и послушно побежал выполнять приказание. В голове у меня это не укладывалось. Конечно же, я был зол на этих парней, о чем речь? Но ведь должна же быть мера? Неужели только за одну похабную фразу можно так спокойно и хладнокровно избить человека? Так или примерно так я рассуждал. За точность моих мыслей поручиться сейчас трудно. После удара в голове у меня все звенело, гремело, хлябало и раскачивалось, как товарный состав на стыках. А Валька, как ни в чем не бывало, хлопнул меня по плечу и спросил:
— Ну что, Игорек, шампанского-то возьмем?
