Таким образом впервые в истории философии получает подлинно научную трактовку вопрос, который у Фихте был сформулирован как проблема отношения «я» и «не — я», а у Гегеля — как проблема отношения «знания о предмете» к «предмету знания». Это раздвоение, которое имеет место в элементарном человеческом представлении, отражает вполне реальный факт создания человеком своего собственного «предметного мира»: человек начинает с того, что он создает необходимые ему предметы в процессе общественного производства, а потом уже противопоставляет их самому себе в сознании. Следовательно, на место гегелевской «абсолютной идеи», «опредмечивающей», «отчуждающей» (для Гегеля это одно и то же) себя в своем стремлении к самопознанию, Маркс ставит реального общественного человека, преобразовывающего природу в целях удовлетворения своих потребностей.
Но это значит, что автор «Феноменологии духа», показывая, как пребывающий в процессе неустанной деятельности «дух» осуществляет преобразование самого себя из состояния «субстанции» в состояние «субъекта», по существу дал мистический иероглиф реального исторического процесса «самопорождения» человека. Именно в этом — пусть бессознательном — выражении реального факта исторического становления общественного человека в процессе общественного производства Маркс усматривает «величие гегелевской «Феноменологии» и ее конечного результата — диалектики отрицательности как движущего и порождающего принципа» В этом произведении Гегель «ухватывает сущность rpz/da и понимает предметного человека, истинного, потому что действительного, человека как результат его собственного труда»[25]. И тот факт, что автор «Феноменологии» рассматривает «труд как сущность, как подтверждающую себя сущность человека», свидетельствует, по Марксу, о том, что он стоит «на точке зрения современной политической экономии» [26].
Понимание того положительного, что содержится в «Феноменологии духа», делает марксову критику гегелевского идеализма особенно острой и глубокой.
Коренной порок Гегеля, уловившего «сущность труда», состоит, согласно Марксу, в том, что он «знает и признает только один вид труда, именно абстрактно — духовный труд» [27]. И поэтому, несмотря на то, что в методологическом отношении Гегель стоял неизмеримо выше современных ему экономистов, он не смог преодолеть ограниченность их точки зрения и вслед за ними усматривал «только положительную сторону труда, но не отрицательную»
