— Барон Генрих Старлинг, честь имею, — поклонился рыцарь. — А теперь, начальник, надеюсь, ты откроешь мне врата.
— П-простите, в-ваша м-милость, — дрожащим голосом ответил командир, открывая проход в город.
— Благодарю, — ухмыльнулся барон, вновь забрался на коня и въехал в столицу, сопровождаемый недоумевающими взглядами стражников. Как же так, аристократ, дерущийся, как демон, пощадил смердов, оскорбивших его и осмелившихся на него напасть. Им было невдомёк, что, несмотря на великолепную школу фехтования, которую Генрих прошёл на родине, он предпочитал не убивать людей. Потому что нравственная система, царящая на его родине, и впитанная Генрихом с детства, утверждала, что нельзя лишать людей жизни: исключение составляют лишь носители абсолютного зла. А вот демонов, драконов, и прочую нечисть на родине барона убивать просто обожали.
Что же касается местных холопов, никто из них даже не догадывался, что существует такое место, как родина Генриха. Впрочем, вряд ли догадывался и король, Вильгельм тридцать шестой, визит к которому и составлял основную цель молодого барона.
Генрих Старлинг скакал на своём коне по улицам Вингтауна. Барон достал из кармана книгу «Путеводитель по Вингтауну. 4326 год Третьей эпохи». Странно. Очень странно! За пятьдесят три года число храмов Тора удвоилось, а вот количество библиотек, школ и магических магазинов, напротив, стало меньше — в целых три раза. Проезжая мимо свежих руин, Генрих окрикнул солдата городской стражи:
— Эй, служивый! Тут что горело?
— Дык сгорела оходемия колдунства, благородный господарь!
— Магическая академия?! Демон побери, кто же сжёг её?!
— Дык и сожгли, чтобы демоны не побрали, благородный господарь! Колдунство идёт от демонов и их хозяина, бога Локи, ваша милость, вот жрецы Тора и прищучили колдунишек заодно с книгочеями и ентими, как их… олухимиками.
Надо будет потом разобраться и с беспределом жречества, — подумал Генрих. — Но для начала — необходимо навестить короля Вильгельма тридцать шестого, ради которого я сюда и приехал…
Барон Старлинг пришпорил йаххарского жеребца и поскакал по направлению к королевскому замку. У резиденции государя всадника встретила четвёрка гвардейцев.
— Честь имею, барон Генрих Старлинг, — поклонился рыцарь, слезая с жеребца.
— Я представлю вас его величеству, благородный господин, — поклонился в ответ один из гвардейцев.
— Благодарю, но я предпочитаю представлять себя сам, — ответил рыцарь, зайдя во внутренний двор. Затем путь лежал во внутренний замок, в тронном зале которого восседал король, Вильгельм тридцать шестой. Такой же, каким его видел Генрих на картинах и монетах: худощавый мужчина лет пятидесяти пяти, с коротким носом и глубоко посаженными карими глазами.
