— Идем в Томы, — решил он, после недолгих размышлений.
«Надо глянуть, что там происходит, — оправдал он свои действия, вспомнив о приказе царя немедленно двигаться в Крым, — я же отвечаю за эту армию. А Токсар, скорее всего, еще и не знает о нависшей над ним угрозе. Все равно мне придется плыть в Крым. Если жив, заберу его с собой, такой помощник мне и там пригодится. Дела там закрутились серьезные. Ну а дельту Истра охранять придется Аргиму, если царь никого еще не назначил, пока я был в отлучке».
За следующие полдня они беспрепятственно проделали большой путь, не встретив ни одного греческого корабля, словно вся эта армада сгинула в морской пучине. Наступившая ночь нового шторма не принесла, и вскоре они действительно оказались у гавани города, некогда считавшегося неприступным. Ларин стал узнавать побережье, как ни крути, уже второй раз здесь проплывал. За это время его флотилия неожиданным образом увеличилась. На рассвете к ним пристало еще два потрепанных судна. Оба были триерами из его отряда, частями все же сумевшего прорваться сквозь греческие кордоны и продолжавшими путь без своего командования в обратном направлении. Почти у самых Том они воссоединились с основной эскадрой. «Боги за нас, — ликовал скифский адмирал, получивший доклад о почти полной боеспособности обеих триер и сохранности груза, — не так страшны греки, как их малюют!».
Когда до гавани Том оставалось уже совсем немного, — это случилось ближе к вечеру, — Ларин приказал миновать город на приличном расстоянии. Хотел убедиться, что обугленные развалины стен, которые он лицезрел с борта своего корабля, не таят в себе греческих солдат и что встречать его не выйдет восставший из пепла флот. Однако, предосторожности оказались напрасны. Когда он уже почти миновал город, его эскадру заметили и вышли встречать, но не греки, а две скифских биремы, увидев которые, адмирал дал приказ остановиться и лечь в дрейф.
— Токсар просит узнать, — заявил ему поднявшийся на борт гонец, широкоплечий воин в кольчуге и блестящем шлеме, — почему адмирал решил идти сразу в Истр и просит его посетить Томы, захваченные по его приказу.
— Так значит, неприступные Томы захвачены? — делано удивился адмирал, словно и не было такого приказа, — Великолепно. А что с греческим флотом, хоронившимся в укрепленной гавани?
— Стена разрушена, — с гордостью доложил боец, принесший радостную весть, — почти все корабли сожжены.
— Почти? — против воли озадачился Леха, которого должна была обрадовать такая весть. Он просто вспомнил о своих потерях и о том, что предстоит еще воевать с остатками греческой флотилии здесь, не говоря уже о вояже в Крым, где ждали боспорские греки со своими боевыми судами.
