— Нет, не получалось. Твоя музыка губила нас. Душила. Мы тонули в песке.
— Но что я еще могу сделать? Я не знаю!
— И я не знаю, — ответила Вилл. — Но только не это!
— Может быть, загадать сфинксу загадку? — предложила Тарани.
— Загадку? Почему?
— Путники всегда загадывают сфинксам загадки. Нет, кажется, наоборот! Ладно, попробуем ответить ему.
— Но он ни о чем не спрашивает! — Сфинкс хотя бы прекратил реветь «ПУТЬ ЗАКРЫТ». Спасибо и на этом, но он по-прежнему не выражал желания вступить в разговор.
— Жаль, что мы не можем, как в старые добрые времена, смести его с дороги соединенными силами Воздуха, Огня, Земли и Воды, — пробормотала я.
— Не можем, — подтвердила Вилл. — Нам запрещено пользоваться мощью Сердца.
— Знаю. Уж и помечтать нельзя!
Тарани задумчиво посмотрела на сфинкса. Он спокойно встретил ее взгляд.
— Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? — спросила она.
— Что ты делаешь? — полюбопытствовала я.
«ЧЕЛОВЕК», — ответил сфинкс голосом, от которого содрогнулась земля.
— Смотрите! Он разговаривает! Кид озадаченно взглянул на нас:
— Утром на четырех ногах?…
— Младенец ползает, — объяснила Тарани. — А три ноги — это когда в старости человек опирается на палку.
— Он разговаривает! — я не верила своим ушам. Чтобы такая громада отвечала нам…
— Что держится не на трех китах, а на музыке? — отчаянно импровизировала Тарани.
«БАРД».
— Сообразительная зверушка, — пробормотала я.
— Кто — он или я? — с подозрением осведомилась Тарани, сверкнув глазами.
— Оба. Продолжай, умница.
— Гм. Не уверена, что это будет загадкой, но нельзя ли спросить, как туда пройти?
«ПУТЬ ЛЕЖИТ ЧЕРЕЗ МЕНЯ».
— Спасибо, — отозвалась я, зажимая уши пальцами. — Нельзя ли поточнее?
Он не ответил. Только смотрел на меня.
— Что превращает сфинкса во врата? — спросила Тарани, которая лучше меня разбиралась в тонкостях загадывания загадок.
«ИМЯ».
— Правильно. А как твое имя, многоуважаемый сфинкс?
Раздался звук, похожий на грохот катящихся камней. Что это — смех? Сфинкс смеется?!
«ЖУЛЬНИЧАЕШЬ, ДЕВОЧКА?»
Это были первые человеческие слова сфинкса.
— Мы должны отгадать его имя! — воскликнула Тарани. Что-то вроде «Сезам, откройся».
— Но это безнадежно! Откуда нам знать, как его зовут? Может, хоть намекнет? — вскричала я и была буквально сбита с ног ответом чудовища.
«МОЯ ПЕРВАЯ БУКВА — ТА, С КЕМ ЗНАКОМ МНОГО ЛЕТ, СО ВТОРОЙ — О ДРУГОМ ГОВОРИШЬ ИЛИ ПИШЕШЬ, КОНЕЦ — ТОТ, КОГО ТЫ И ЛЮБИШЬ, И НЕТ, А ВСЕ ВМЕСТЕ ОБРАДУЕТ СЕРДЦЕ, ЕСЛИ УСЛЫШИШЬ».
