Настала моя очередь покраснеть.
— Это совсем другое дело. Я купила его потому…
— Потому что он дешевый?
— Нет, потому что… — Потому что на фотографии с автографом у Кида был такой же взгляд, печальный, потерянный. Но я не могла этого сказать. — Ну и что, если мне нравится его музыка? Разве это преступление?
Дальше стало хуже. Брелоки и подписанные фотографии были только началом. Вскоре все одевались и стриглись как «Огнецветы», а мальчишки приохотились таскать с собой дешевые пластиковые копии знаменитой гитары Кида. Временами казалось, что коридоры Шеффилдской школы населены двойниками Кида. Почему это произошло так быстро? Торговля всеми этими штучками разрасталась на глазах. И люди брали их нарасхват. Неудивительно, что улыбка Ала Гатора, когда он мелькал в выпусках новостей, становилась все шире и шире.
Многие мои однокашники бродили с отсутствующим видом, напевая про себя «Отныне и навек». С наушниками или без них. Прошел слух, что одного мальчика из Шеффилдской школы поймали в магазине на краже, потому что у него не хватало денег на новый альбом «Огнецветов», без которого он жить не мог. Две девчонки подрались из-за подписанной куртки Кида, и обеих исключили из школы на две недели.
Потом, через две недели после «Звездного Экспресса», ко мне подошла Кара и попросила о помощи.
— С Фионой творится что-то неладное, — объяснила она. — Не ходит в школу уже несколько дней, не отвечает на звонки. Боюсь, не случилось ли с ней чего-нибудь. Не сходить к ней со мной?
Я никогда не была у Фионы. До «Побрякушек» мы почти не знали друг друга. Но Кара учится в моем классе, она моя хорошая подруга, и в ее глазах читалась тревога. Конечно, я согласилась.
— Может быть, Хай Лин тоже пойдет с нами, — предложила я.
И в тот же день после школы мы втроем направились к дому, где жили Фиона и ее отец-бизнесмен.
Как только мы сошли с автобуса, нас чуть не смела оглушительная волна «Отныне и навек».
— Наверное, здесь. — Хай Лин показала на аккуратное белое здание с четырьмя зелеными балконами, выходящими на дорогу. — Музыка слышится оттуда.
Мы позвонили и дверь, но никто не ответил. Наконец на одном из балконов в нижнем этаже появилась женщина.
— Вы ее подруги? — спрос ила она.
— Э-э, да, — ответила я, не уверенная, что женщина будет рада услышать это. Она казалась очень сердитой, как будто ей все по горло надоело.
— Тогда будьте добры, заставьте ее прекратить этот грохот! Она не прекращает слушать эту музыку круглые сутки, а ее отец уехал в командировку. Она меня с ума сведет!
