— Да-а, не шутка! Что они туда насовали? Зубцы и заклепки, заклепки и зубцы… Ну, машинерия!..
Он хмыкал, шевелил отмычкой и пожимал плечами, как бы желая сказать: «Ума не приложу, что тут можно придумать!..» Стало так тихо, что сделалось слышно, как Хаим-Лейб сопит сломанным и забитым полипами носом. Женщины тихонько перешептывались и фыркали, а Яша произнес то, что всегда говорил на многочисленных своих выступлениях:
— Замок как женщина. Рано или поздно сдается.
Гостьи засмеялись.
— Не все такие.
— Надо иметь терпение.
— Ты нам зубы не заговаривай, — крикнул Кривой Мехл запальчиво.
— А ты не погоняй. Сам ковырялся полгода, всадил в этот калач маму с папой, а я, между прочим, не пророк Моисей.
— Не получается, да?
— Получится! Не беспокойся… Просто надо нажать на пупок…
И дужка сразу же отскочила. Поднялся гвалт, хохот, а кое-кто захлопал даже в ладоши.
— Малка, сними с меня что завязала, — сказал Яша, и Малка вздрагивающими пальцами размотала фартук.
Замок лежал на столе, тихий и посрамленный. Глаза всех смеялись, и только единственное око Кривого Мехла глядело строго и хмуро.
— Чтоб я так не был Мехл, если ты не колдун!..
— Ну?! Обученный черной магии в Вавилоне! Могу тебя и Малку превратить в кроликов.
— Меня зачем? Моему мужу нужна жена, не кролик!..
— Через решетку к нему проскочишь…
Яше вдруг стало стыдно, что он теряет время с этой публикой. Знала бы Эмилия, с кем он тут якшается! Она считала его мастером, художником Божьей милостью. Они беседовали о религии, философии, бессмертии души. Яша цитировал премудрости Талмуда, рассуждал о Копернике, Галилее — а сейчас рассиживает с песковским ворьем. Но таков он был. Смотря по обстоятельствам, в момент преображался. В нем уживались разные повадки. Он был верующий и неверующий, хороший и плохой, искренний и притворщик. Умудрялся любить сразу нескольких женщин. Собираясь креститься, он тем не менее, подобрав на улице страничку святой книги, бережно ее целовал… Другие все равно что ключи — каждый от своего замка, и только он мог отомкнуть любую душу…
— Держи свой целкач! — Кривой Мехл достал из бездонного кошеля серебряный рубль. Яша сперва решил было не брать, но сейчас, когда хевра в упадке, это бы смертельно оскорбило Мехла. Тут имели свой гонор и за обиду могли пырнуть ножом. Яша взял целковый, подкинул на ладони:
— Легкий заработок.
— Мы должны целовать каждый твой палец, — сказал Кривой Мехл тяжелым басом. Казалось, голос шел из его брюха.
