— Когда ты будешь наш, когда? — гнусавым голоском кричал он Яше. — Дай пять и переходи!..
— Чтобы околеть в кичмане?
— Кто не идиот, ест и кушает.
— Хитрей себя не будешь, — заметил Кривой Мехл. — Каждый может завалиться.
— Надо знать, откуда ветер, — настаивал Высокер.
Яша понимал, что рассиживаться тут не следует.
Елизавета умирает от нетерпения. Магда ждет. Бешеный Болек ищет повода для ссоры. Однако взять и уйти тоже не хотелось. Здесь его знали ребенком. На глазах у этих людей Яша из мальчишки при вожаке медведей превратился в артиста польского театра. Сейчас к нему пришли как к раввину. Мужчины похлопывали его по плечу, женщины жеманничали. Среди них были давние его полюбовницы, теперь замужние и нарожавшие детей, но игриво поглядывавшие и, словно с намеком на прежнее, улыбавшиеся. Насчет Зевтл он не распространялся. Та, однако, из их отношений особой тайны не делала. Ходить в потаскухах ей, как видно, льстило…
Спорна поговорили вообще. Что слышно на свете? Когда война с Турцией? Чего хотят бунтовщики, которые бросают бомбы, готовы убить царя и подбивают к забастовкам на железных дорогах? Что делается в Палестине? Кто эти безбожники, которые вздумали осушать там болота и устраивать колонии? Яша объяснял. В Варшаве он просматривал все газеты, даже «Израелита». Читал и древнееврейскую, хотя понимал не всё. Пока в Песках жили сегодняшним днем, в мире делались дела. Пруссия стала могучей державой. Французы прикарманивали целые куски Африки, где живут черные люди. В Англии строили корабли, за двенадцать дней доплывавшие через океан до Америки, а в Америке поезда ходили над крышами, и еще там поставили тридцатиэтажный дом. Даже Варшава с каждым годом росла и менялась в лучшую сторону. Всюду сдирали деревянные тротуары и устраивали канализацию; еврейские дети завели моду учиться в русских гимназиях или ездить за образованием в заграничные университеты…
Воры слушали и чесали в затылках. Женщины раскраснелись и переглядывались. Яша между тем рассказал об американской шайке «Черная Рука». Тамошние ловкачи посылали какому-нибудь миллионеру письмо: «Пришлите, будьте так добры, столько-то долларов, нет — пуля в лоб» — и знак черной руки. И пусть миллионера охраняет даже тысяча человек, если не присылал, он — покойник…
Высокер заметил:
— Такое можно устроит и у нас тоже.
— А кому напишем — водовозу Трайтлу?
Воры захохотали и раскурили потухшие папироски.
2
Наконец Кривой Мехл не утерпел:
