Я не раз привязывался к женщинам, а потом с ними расставался. У многих девушек я требовал доказательств их любви, подвергал их бесконечным дурацким испытаниям. Их поступки служили мне гарантией глубины их чувства. Я рос без матери, мне была нужна беспредельная любовь. Когда же девушка доказывала мне свою любовь и привязанность — даже если я вел себя по отношению к ней как порядочное дерьмо, — мой интерес к ней ослабевал, и я бросал ее. Но, даже расставшись с девушкой, я старался поддерживать с ней дружеские отношения. Я хотел, чтобы она видела во мне близкого ей человека, которому она могла бы доверить свои тайны. Иногда случалось, что я никак не мог решить, стоит ли мне сразу порвать отношения с девушкой или продолжить их, и тогда во время размолвки или ссоры во мне звучали два разных голоса. Один голос говорил мне: «Прекрати, неужели ты не понимаешь, что мучаешь ее, скажи ей что-нибудь ласковое, переверни ситуацию. Поцелуй ее, попроси прощения, и тогда увидишь на ее лице чудесную улыбку сквозь слезы. Я знаю, ты больше не хочешь поддерживать с ней отношения, но ты не можешь видеть, как она плачет, не выносишь ее слез, так что о разрыве поговоришь потом». Другой же голос убеждал меня: «Уходи, это как раз та минута, когда ты можешь порвать с ней, ты уже на грани разрыва, так сделай последний шаг. Конечно, ты причинишь ей боль, но ее боль скоро пройдет, не мучь ее, не дли бесконечно эту тягостную ситуацию. Нанеси ей последний удар, освободи ее, не будь эгоистом, не удерживай ее при себе, ведь ты ее больше не любишь. Очнись, вглядись в нее, будь честен с самим собой, она же вызывает у тебя жалость, а женщина, которая пробуждает жалость, не может быть желанной. В конце концов, она сама виновата, ты никогда не стал бы так себя вести!»
Со временем я добился значительных успехов в диалектике. Я разработал и развил целый ряд теорий, которые приносили мне нужный конечный результат. Это было что-то вроде совершенного уравнения, которое неизбежно приводило к одному и тому же итогу. Но все мои уловки были лишь своеобразной самозащитой. Я и сам прекрасно понимал, что для женщины все эти логические умозаключения и почти эстетическая демонстрация хода мысли не имеют ровным счетом никакого значения, что ей нужно, чтобы ее поняли или просто приласкали. В это трудно поверить, ведь я часто выступал в роли палача, — но каждый раз при разрыве я по-настоящему мучился.
Если я встречался с девушкой в течение нескольких месяцев, то испытывал волнение даже при виде ее имени, которое высвечивалось на дисплее мобильного телефона. Иногда меня охватывал страх, что придет день, когда это имя исчезнет с дисплея, поэтому я придумал своеобразную тактику. Примерно каждые десять дней я изменял ее имя в памяти телефона.
