Я встряхнулась, осознав, куда меня завели мысли. Нет, это всего одно дело, речь идет о необходимости, а не о моем будущем. Я оставила эту жизнь. Я не вернусь.
Был один способ отвлечься от излишних размышлений о полицейских процедурах и о многом другом, помимо того, почему я не хочу снова этим заниматься. Успокоив нервы, я сосредоточила внимание на том, что осталось от Розы.
Ее банный халат был белым, когда она его надела. Теперь он стал коричневато-красным, за исключением пары мест на рукавах. В теле вмещается удивительное количество крови. Были видны две пулевые раны, одна в плече, другая в животе, но они не могли убить ее. Ей было бы адски больно, но она выжила бы.
Вероятно, она умерла, когда ей перерезали горло.
Ее руки лежали вдоль тела, но нога и бедра были скручены - она боролась до последнего. Кто-то удерживал ее, пока ей перерезали горло и потом, пока она не перестала сопротивляться. Значит, убийц было как минимум двое, если не больше. Я должна отдать ей должное: ее не застали врасплох. Ее лицо выражало чистую ярость, почти затмевавшую скрытый страх. Она умерла, сопротивляясь, да, но еще она умерла в приступе злости.
Кровь была не самым плохим. Второй рот под подбородком тоже. Хуже всего были ее закругленные уши и заляпанное кровью лицо, с резкими чертами, проступившими сероватыми венами, в обрамлении черных волос. У Розы Зимний Вечер, которую я знала, было лицо словно лебединая песня умирающего скульптора: заостренные уши, глаза невозможно темно-синего цвета полуночи. В ее волосах, переливавшихся от черного до пурпурного, мелькали оттенки розового, оранжевого и синего, словно полярное сияние. Она была дикой, и ужасной, и странной, одной из донья ши, и никогда, никогда в ней не было ничего человеческого. Смерть даже не позволила ей сохранить подлинное лицо.
С телом тоже что-то было не так. Я наклонилась пониже, чтобы лучше рассмотреть раны, заранее зная, что всего они мне не скажут. Может, бывают судебные эксперты, которые посмотрят на порез от ножа и все вам расскажут о том, кто это сделал, но я не из них. Всему, что мне известно, я научилась опытным путем, и мой опыт подсказывал мне, что что-то не так.
В моем мире есть проблемы двух видов: люди и фэйри. Когда я профессионально занималась частными расследованиями, большую часть человеческих проблем можно было решить с помощью камеры и микрофона в нужном месте, и, когда человеческая проблема заходила в тупик, я возвращала ее людям. Они могут управиться с собственным мусором.
