И что теперь делать со щедрым подарком? Не на голову же надевать?
Танита, угадав мои мысли, рассмеялась:
– Нет, детка, так не пойдет. У Дюса уже есть шляпа, давай ты сама будешь его носить?
Я подхватил идею и торжественно опустил «венок» на голову Морры, признательно кивнув оборотню. Женщина снова расхохоталась, ей вторила Морра. Глядя на их веселье, я понял, почему волшебник так отреагировал. Еще никогда его возлюбленная не выглядела такой счастливой и умиротворенной. А я своим дурным языком разбил эту картинку на мелкие осколки.
Пожалуй, я не прав. Одно дело костерить девицу в приступе злости и совсем другое – оскорбить в такой момент. Наверняка Агаи видел, как его жена возится с малышкой, и любовался. Да и вообще, с какой стати я нарушаю условие, которое сам поставил для остальных? Ведь было решено – друг к другу относиться с уважением. Да… Сказывалось то, что у меня прежде толком не было напарников.
Однако тема о потомстве оставалась открытой, и я не преминул спросить об этом рош-мах. В конце концов, женщины относятся к подобным вопросам проще.
Танита действительно не стала разыгрывать трагедию и ответила, погрустнев:
– Как ты думаешь, на кого походили бы наши дети?
Действительно, на кого?
– На крылатую кошку, – улыбнулся я девушке, но она мою шутку не приняла, только сверкнула глазами и горько усмехнулась:
– Хорошо если так, но ведь может получиться совсем другое. К чему плодить уродов? Вот от тебя наверняка родится нормальный ребенок, – сказала оборотень и погладила притихшую Морру по голове.
Так вот почему строптивая рош-мах вокруг меня нарезала круги! Шалишь, милая.
Вслух я, конечно, сказал другое:
– Танита, я и сам не знаю, кто я. Мои дети могут оказаться просто монстрами, даже в сравнении с самым неудачным ребенком от сирин. Вы с Агаи хотя бы друг друга любите. Сама знаешь, в таких случаях и боги помогают.
Девушка с надеждой посмотрела на меня, но потом, словно что-то вспомнив, яростно затрясла головой:
– Нет! Нет!
Слезы градом полились из ее глаз, и я отпрянул. Вот так поговорили! Хорошо хоть сирин не видит, а то точно попытался бы мне морду набить.
– Танита, – окликнул я девушку, – прости, если что не так.
Она остановилась, удивленно посмотрела на меня, тщательно вытерла слезы рукавом и вздернула свой кривоватый носик:
– Ты что, Дюс, никак жалеть меня вздумал? Зря! Я от этой жизни возьму все, что причитается, а вот ты… ты можешь к раздаче и не успеть!
Ее насмешливый тон ясно дал понять – момент слабости безвозвратно канул в прошлое, и предо мной снова стоит ходячая проблема по имени Танита.
