Юрий действительно оказался бывшим стрельцом. Познакомился с Фролом под Азовом, куда их отправил на штурм крепости Петр Алексеевич. А затем было возвращение с юга, но не в Москву, как рассчитывали приятели, а в Великие Луки. Бунт, вспыхнувший потом в столице, прошел по касательной, сотоварищи успели податься на запад, где под Ивангородом находилась вотчина Фрола. Пожить спокойно не удалось, когда началась война со шведами, организовали бывшие стрельцы небольшой отряд и стали время от времени на эстляндские да курляндские земли набеги делать. Не прекратили они свои занятия даже, когда Петр овладел Нарвой, Дерптом и Митавой. Вот и в этот раз выступили к берегам Балтийского моря.
Планы пришлось изменить, когда несколько дней назад разбойнички едва лоб в лоб не столкнулись с огромной шведской армией, что маршировала стройными колонами в сторону Нарвы да Ивангорода. То, что передвигался они к захваченным русскими крепостям, Фрол ни сколько не сомневался.
Оставив приятеля своего Юрия, сынишку Акимку да бывшего холопа Гришку, наблюдать за неприятелем, сам Фрол с оставшимися разбойничками двинулся к дому.
Вот и шла на приличном расстоянии вольница из трех человек. Стараясь больше наблюдать за действиями шведов. Планы у разбойников изменились только когда – погода испортилась. Жара, будь она не ладная, сменилась ливнем.
Передвигавшиеся с обозами и артиллерией шведы вынуждены были разбить лагерь. В леске, чуть севернее от их стоянки остановились и разбойники.
-Вот, что хлопцы, – проговорил Юрий, – вы меня тут ждите, а я схожу, посмотрю, что ворог затеял.
Отстегнул от седла ручницу (7), проверил, заряжена ли она.
– Дай бог, свидимся, – повторил он, – если что не так пойдет… Выстрелы услышите, или я не вернусь к утру… скачите к нашим.
Сказал и ушел в сторону шведского лагеря. Товарищи, чтобы не промокнуть стали шалаш делать. Коней в сторонке привязали, а чтобы те своим ржанием внимание не привлекали, мешки с овсом на морды повесили.
Между тем Юрий выбрался к лагерю неприятеля. Залег в кустах и стал смотреть. Больше всего его поразило то, что крытые парусиной возы были пронумерованы и подписаны. Вон рядом с пушками да мортирами – артиллерийские. Чуть поодаль кухонный, пивной, аптечный, почтовый, мельничный.
Раздается ржание тяжеловозов, фыркают породистые рысаки, бегают, опасаясь не успеть все закончить до дождя шведы. Звучит где-то справа французская, немецкая и эстонская речь. Сколько его наслушался разбойник, когда они с товарищами по Риге в поисках приключений разгуливали. Неожиданно, чуть левее заговорили по-русски. Разбойник еще сильнее к земле прижался. Мимо прошли двое. В темноте цвета мундиров уже не разберешь, вот только воротники, да чулки у солдат светлых оттенков.
