— Она наверняка этого заслуживала, — заявила верная Луиза.
— О, разумеется, но мне все равно не следовало этого делать. Мне следовало сложить руки — вот так — поднять глаза к потолку и сказать, как сказал бы на моем месте Фишка: «Мадам, вы совершили страшную ошибку. Умоляю, следите за собой... И прежде чем решитесь говорить такие ужасные вещи, лучше произнесите «Отче наш». Я приказываю вам надеть форму приютской девочки». О, я могла бы много чего еще сделать, но вместо этого влепила ей пощечину.
Дамы рассмеялись. Милая Гаги! Милая Луиза! Да, на них можно положиться.
— Давайте теперь поговорим.
— О чем, Ваше Высочество?
— Обо мне, разумеется. О всяких моих поступках.
Это была любимая тема: все трое с удовольствием посмеивались над проказами Шарлотты, вспоминали ее хорошие и плохие поступки и находили в них комичные и трагичные стороны. Однако дамы никогда не обвиняли Шарлотту — поэтому общаться с ними было гораздо приятнее, чем с епископом, — они говорили, что даже самые дурные ее выходки — это вполне естественные детские шалости, происходящие от избытка резвости.
— Вы всегда были очень доброй, — сказала миссис Гагарина. — Помните того мальчика в канаве?
Все трое помнили. Эту историю рассказывали уже столько раз, но все равно почему бы не послушать ее снова?
— Он лежал в канаве — бедный, изголодавшийся мальчик, а Ваше Высочество ни за что не желали оставить его там. «Как тебе помочь?» — спрашивали вы. Он замерз, он был голоден, на руке у него была рана. Она кровоточила. И вы... вы собственноручно сделали ему перевязку! Конечно, многим это не понравилось. Они потом выговаривали за это Вашему Высочеству. Вы могли подхватить какую-нибудь болезнь. И что ответили вы, Ваше Высочество?
— Иисус не побоялся исцелить прокаженного, — сказала Шарлотта. — Так с какой стати мне было бояться перевязывать руку бедному мальчику? О, такие слова под стать самому милорду Фишке! Но во всяком случае я не бросила мальчика. Я дала ему еды и денег, и он был мне очень благодарен. Хотя я не всегда бываю таким ангелочком, не правда ли?
— Да, на вас иногда находит.
— Довольно часто.
— Помнится, Ваше Высочество пели в королевской гостиной, — хихикнула Луиза.
— Да-да, она была совсем маленькой. Принцесса Мария поставила ее на стул и попросила спеть для гостей.
— На вас было тогда розовое шелковое платьице с белым атласным поясом — сплошное очарование.
— Да, а я стала фальшивить. Но все мне аплодировали и уверяли, что все чудесно... а на самом деле хвалили меня только потому, что я принцесса.
