– На расширение наших иномирных операций до территории Азербайджана. Подготовка агентов в общем закончена, а как только мы в очередной раз запустим время в двадцать первом веке, к гостившему у нас думцу придет наш человек и потребует поделиться бакинскими связями, они у него есть. Мы же выцарапали именно эту сволочь не только за выдающуюся мерзость натуры, хотя и этот мотив присутствовал, а потому, что он паразитирует на близких к нефтянке кругах.
– Разумеется, делай, что считаешь нужным. Кстати, а можно тебе задать небольшой такой вопросец типа теста?
– Про кошачью бумагу из Штатов?
– Ну вот вечно так, захочешь сделать тебе сюрприз, а ты, оказывается, уже в курсе. Я же это письмо полчаса назад получил из рук в руки, когда твои орлы его прочитать-то успели?
– Недели три назад, в Штатах, когда оно только писалось. Правда, это был черновик, так что интересно будет посмотреть, не добавили ли чего. А кто привез? По дипломатическим каналам его передавать отказались, насколько я в курсе.
– Ну хоть чего-то не знаешь, – довольно откинулся на спинку стула Гоша. – Один не очень известный, но с моей точки зрения вполне приличный американский писатель, Сетон-Томпсон. Будет свободное время, почитай, рекомендую.
– Это он кому не очень известный, тебе, что ли? Да в Советском Союзе на его книгах выросли десятки поколений юных натуралистов! И даже я, хотя юннат из меня не вышел. Значит, сам вот так взял и привез? Вот ведь незадача какая…
Это письмо явилось хоть и несколько запоздавшей, но зато бурной реакцией на мою дезу о том, что нашими крылатыми ракетами управляют специально обученные кошки. После смерти Черчилля небольшая часть его дневников попала в руки американцев и была опубликована. Ничего особо интересного там не содержалось, но надо же к чему-то прицепиться! Вот и докопались до кошек. Сначала просто копили возмущение, но где-то полгода назад организовали международный кошкозащитный комитет и начали агитацию за давление на Россию, чтобы та перестала принудительно забривать милых зверьков в свой ИВВФ, где их ждет мученическая смерть, а разрешила свободную эмиграцию кошек на Запад. Данное движение было поддержано Альперовичем, потому как распространение оно получило только в южных штатах, а всякое, хоть даже и самое слабое, подобие нагнетания напряженности между Севером и Югом нами весьма приветствовалось.
– Так чего же здесь плохого, что письмо привез именно Сетон-Томпсон? – не понял император.
