– Он что, так уже официально называется?
– Разумеется, а как его еще было назвать – ну не эффектом же Кисина, в самом деле!
Сергей Гайкович засмеялся.
– Да уж, это надо же такому случиться – из партбюро и сразу к вам! Кстати, можно обратиться с просьбой, если еще не поздно? Насколько это допустимо, обойдитесь с ним помягче. Он личность хоть и достаточно неприятная, но все-таки сравнительно безвредная.
– А никто его и не репрессировал. Служит помаленьку и даже, кажется, счастлив, в меру своих возможностей. Но тип действительно не из самых симпатичных, тут вы правы. Кстати, насчет имен. В принципе вы можете тут фигурировать и под своим собственным, но это не очень желательно из соображений секретности. Впрочем, если настаиваете…
– Да нет, что вы. Меня устроит любое.
– Значит, остаетесь Яковом Рудольфовичем Нейманом. Естественно, вам предлагается принять участие в продолжении работ по изучению эффекта Арутюняна. Именно предлагается, вы имеете полное право отказаться, даже не утруждая себя объяснением причин, и абсолютно никаких санкций это не вызовет. Но в случае согласия имейте в виду одну не очень приятную вещь. Разумеется, в вопросах применения вашего открытия у вас будет довольно весомый голос. Но не решающий, таковой на данный момент имеется всего один, и он у меня. Сколько времени нужно вам на раздумья?
– Да нисколько, пожалуй, не нужно. Я понимаю, с чем связано ваше предупреждение об использовании результатов – они могут быть применены против бывшей моей страны. Но я ей больше ничего не должен. Она дала мне образование и возможность заниматься любимой работой, но потом лишила всего и дважды пыталась убить. Мы квиты. Я ничего против нее не имею и, повторяю, ничего ей не должен. В общем, я согласен.
– Спасибо. А насчет страны… Сергей Гайкович, давайте оставим расплывчатые формулировки политикам, сами же будем применять точные термины. Страна – это территория, на которой живет народ, управлямый элитой. Так вот, к собственно территории у нас никаких претензий нет. К народу, за исключением, разумеется, некоторого неизбежного количества козлов, мы относимся хорошо, а к отдельным его представителям так и очень хорошо. Ну, а элита – тут, конечно, насчет приязненного отношения говорить трудно, это да. Кстати, в первый раз вас пытались убить именно шестерки элиты, а во второй – козлы из народа, которым очень хотелось в эту элиту попасть. Думаю, что к сегодняшнему дню им это удалось. Если хотите, могу узнать точно, с последующим восстановлением справедливости.
