— Вот это класс!
— Разумеется, в нашем узком кругу… Всю армию и высокое командование не перекуешь.
— Ура! — Все были очень рады.
— Пора выпить!
Но не тут-то было.
— А собственно, почему «ура»? — это вступил Валентин, молодой старший военфельдшер, который выдавал себя за опытного земского врача.
— А почему это «НЕ УРА»?! — у него потребовали ответа.
— А потому что потому — неосуществимо… Вот деньги отправлять семьям раненых и убитых — это дело.
— И высылать до самого получения аттестата…
В лесу раздался взрыв. Сильно хлопнула и чуть не разорвалась промасленная бумага в оконной раме.
Дверь распахнулась… Отозвалось многократное дребезжащее эхо. Первой кинулась к выходу Антонина. Несколько человек выбежали за ней. Не торопясь вышел и Валентин…
Оставшиеся сидели молча и ждали. Огляделись — стало просторно. Все знали, что это такое. Только пока не известно было — кого?
Приглушенное тарахтение в лесу как бы замедлилось, потом поперхнулось, и одновременно, даже с небольшим опережением, в землянке погас свет.
— Вот так. Самый подходящий момент…
— Петрулин, — окликнул хозяин, — как там с аккумулятором?
— На подзарядке, — раздалось, как из подземелья.
Чиркали и искрились сразу три «катюши» — добывали огонь. Наконец кто-то шарахнул трофейной зажигалкой, вспыхнул фитиль в гильзе.
— Вот это надежно…
Все оставшиеся в землянке сидели молча и ждали.
— Как в трибунале, перед приговором… — сказал Белоус.
— Наверное, умылся с утра, — проговорил Кожин, но голос дрогнул.
Сам думал, как и каждый, об одном: «Только бы не мой…»
* * *
После затянувшегося молчания Белоус произнес:
— Ты грозил, что приготовлен какой-то сюрприз. Подарок… — сказал и поперхнулся, показалось неуместным.
— Какой еще?
— Говорил, что припасено… Специально для нас…
— А-а-а… Это точно… — сказал хозяин. Стал произносить даже не строки, а отдельные слова:
«РАЗВЕДКА БОЕМ» — два коротких слова,
Роптали орудийные басы,
И командир поглядывал сурово
На крохотные дамские часы.
Сквозь заградительный огонь прорвались,
Кричали и кололи на лету.
А в полдень подчеркнул штабного палец
Захваченную утром высоту…
Штыком вскрывали пресные консервы,
Убитых хоронили, как во сне…
Слушали, словно прорицание… И каждый выискивал в сочетании слов намек на собственную судьбу:
Молчали.
Командир очнулся первый
В холодной предрассветной тишине.
Когда дышали мертвые покоем,
Очистить высоту пришел приказ.
И, повторив слова: «Разведка боем»,
Угрюмый командир не поднял глаз.
А час спустя заря позолотила
