13.
В этот вечер Лена Комарова собралась-таки покатать сына на подвесной дороге: он начал приставать с дурацкой дорогою уже в первый день их ялтинской жизни, но очередей и так было слишком много, очередей более неизбежных, и Лена все перекладывала поездку и перекладывала. Утром на пляже Витька привязался снова, и она, разморенная солнцем, ленивая, неожиданно добродушная, застигнутая, можно сказать, врасплох, не сумела сопротивиться и пообещала наверняка, что да, сегодня пойдем обязательно.
Лена стояла в очереди минут уже сорок, а Витька, протолкавшись к самой ограде, заворожено следил за безостановочным течением кабинок, которое занимало его всего. Лена, впрочем, тоже подпала под гипноз этого вечного движения, perpetuum mobile, под гипноз машины, которая работает сама по себе, независимо от того, везет или не везет людей и скольких, независимо от присматривающих за нею контролеров, независимо, казалось, от человеческой воли вообще.
Очередь подошла, и они, удачно впрыгнув в кабинку, несколько минут провисели на канате между землею и небом, удивленные и увлеченные неожиданными ракурсами, в которых проплывали под ними деревья, фонари, домики с бесстыдно открытыми для обозрения дворами. Но движение в какой-то момент кончилось, во всяком случае для Лены с Витькой, и они вдруг снова оказались на terra ferma, и снова все стало обычным, будничным, несмотря на перемену декорации: рядом, перед глазами, торчал ресторан «Горка», чуть подальше — бетонное кольцо мемориала.
Туда-то и повлек Витька Лёну, и они с полчаса рассматривали серые стены, не держащие крова, читали надписи, разбирали смысл барельефов. Лена устала за день, ей хотелось отдохнуть, посидеть где-нибудь спокойно, а сын таскал ее за собою, и конца этому не предвиделось. Пришлось пустить в ход сильнодействующее средство: предложение поужинать в ресторане увлекло Витьку настолько, что он тут же угомонился.
Они поднялись в зал, на второй этаж, сели в уголке и заказали ужин.
14.
Гостиница оказалась небольшим двухэтажным домом некогда белого цвета. У входа, прямо на тротуаре, врастая ножками в плавящийся асфальт, стоял старый, разболтанный венский стул, на котором старуха горничная наслаждается, представлялось, пыльной жарою. Вымотанный Комаров на мгновение позавидовал ей, ее способности к симбиозу с искаженной человеком природою убогого городка. Справа к гостинице примыкал модерный до нелепости кубик ресторана-стекляшки. Комаров заполнил анкету, получил ключ и поднялся по лестнице. Номер двухместный, но покуда в нем не живет никто. Раковины нету. Комаров достал из «дипломата» мыло, взял со спинки кровати полотенце и направился в дальний конец коридора, в умывальник. Вода из крана не пошла. Комаров вернулся, разделся донага и улегся в постель, накрывшись одной простынею. Заснул он сразу, не успев даже разобрать, есть ли в номере мухи.
