Определили Чагина в сельсовете на постой в просторную пятистенную избу. Потом он понял отчего выбор пал на эту семью. Постой — штука хлопотливая, хотя и выгодная может быть. Иван не представлял из себя серьёзного представителя власти; не числился и в торговой конторе, меняющей пшеницу, скот на плуги и сеялки, не был и уполномоченным по организации артели или коммуны, а был у него не мандат, а только предписание, чтобы местные власти помогали молодому частнику оказывать услуги населению. Поэтому и поселили чужака к пришлым, которые не смогут ни роптать, ни жаловаться. Пришлые не имели в деревни родственников, не умели вести хозяйство, так как и землю не нарезали. Они и не просили, так как глава ходил на костылях, в сарае ни лошади, ни вола не стояли. Зарабатывал глава на пропитание тем, что ремонтировал часовые механизмы, замки, чинил ружья, вставлял донца в проржавленные вёдра, закупал воск и катал свечи. Иногда приходили старики и старухи прочитать письмо и составить ответ. Брониславу Богдановичу помогала зарабатывать на шкалик самогона специальная книга «Письмовник», в которая содержала образцы писем разного назначения. Он писал жалобы и прошения, приглашения на крестины, на свадьбу. Почерк у него радовал глаз. Любовные письма он рисовал красными чернилами с обилием кучерявых завитков. Прошения составлялись простыми и строгими буквами. За это Броню — так звали его на селе — уважали и даже хотели выдвинуть писарем в волостной комитет, но он отказался, сославшись на хромоту. Ходить в сельком впрямь очень далеко. Его дочь — взрослая девица Груня, с живыми блестящими серо-зеленоватыми глазами сооружала причёски сельским барышням, шила на швейной машинке свадебные платья, вышивала бисером. Основным промыслом семьи было изготовление цветов из бумаги и ткани. Раз в месяц приезжал скупщик и забирал поделки. Иван хотел увидеть этого человека, имевшего прибыль от продажи столь странной продукции, которая не пользовалась спросом в городе, но тот не появлялся.
Чагин понял, что инвалид Меценатов никогда не ходил за плугом. Не особо спешил заработать кусок мяса. Но, уходя из дома утром, к вечеру заявлялся в подпитии, но с корзиной овощей или мешком отрубей. Село большое и не бедное. Военные действия прошли мимо. Поблизости не значилось стратегических объектов и дорог. Наскакивали колчаковцы, требовали овса, заезжали красные мобилизовывали лошадей, коров и парней. Лошадей заботливые хозяева угоняли на речные острова, поросшие камышом, а парней прятали в балках в волчьих норах. Все ждали, когда и чем закончится стрельба. Кто победит, к какой власти придётся платить подати.
