Конечно, внимание вражеской контрразведки было привлечено к этой группе артистов. Она искала среди них тех, кто мог бы заниматься сбором информации, нужной для нашей армии. Пока австро-германские шпионы зря теряли время в поисках, мы воспользовались предоставленной передышкой для организации собственной разведывательной службы. К сожалению, я был взят на заметку как часто посещающий Бухарест, и за мной было установлено плотное наружное наблюдение. Поэтому пришлось сократить число моих визитов и даже ограничиться только краткосрочными появлениями в Яссах и на границе Буковины. Именно здесь, как я уже отмечал в другой главе, имелась организация контрабандистов, которая отдала себя в наше полное распоряжение и снабжала меня сведениями о военных поездах, проходящих по основным железным дорогам. Через посредство контрабандистов я связался с проживавшими в этом районе евреями - крупными скупщиками зерна и скотопромышленниками. Среди них был прежний поставщик австро-венгерской армии г-н X., хорошо рекомендованный в министерствах, который стал для нас бесценным сотрудником. Естественно, сначала я серьезно его проверил, прежде чем полностью довериться. Обещанное щедрое вознаграждение заставило его отбросить последнюю щепетильность, и он назвал имена лиц, способных служить нам.
В одной из встреч на вокзале в Яссах швейцарский агент Г. рассказал, что представители противника упоминали обо мне и были весьма заинтригованы, что не видят меня больше в Бухаресте. Г. уклончиво отвечал на их вопросы. Подозрения со стороны австро-германцев обеспокоили меня: я опасался, что они раскрыли мои связи с негоциантами и особенно со старым иудеем. Я обедал один в уголке вокзального буфета, поскольку Г., по своей привычке, исчез. Зал был почти пустой, и я погрузился в размышления, не придавая никакого значения тому, что происходит вокруг. Внезапно подняв голову, я заметил одного типа, который упорно меня разглядывал, по виду - обычный румынский коммерсант. Сидя напротив, он открыл свой чемодан и достал небольшой квадратный пакет, который повертел в руках. Его движения были настолько неуловимыми, что я понял их, только услыхав щелчок затвора. Меня сфотографировали. Мне нельзя было рассердиться, чтобы не вызвать скандала. Закончив обед, я вышел и увидел, как Г. встретился с нескромным фотографом и дружески с ним поздоровался. Это меня немного успокоило. Однако случай этот послужил для меня уроком и заставил усилить меры предосторожности и ограничить мои пребывания в Яссах.
