Добродушная улыбка мгновенно сползла с лица инквизитора, окинув взглядом, ничуть не пострадавший от столкновения кулак, Маркус неторопливо допил остатки эля, не спуская впрочем, глаз с распростертого на полу тела. На шум никто не даже необернулся, а те кто видели что произошло и не подумали ничего спрашивать. Многие несмотря на негромкую речь слышали о чем был разговор. Да и сам Маркус внушал многим уважение, среди инквизиторов даже ходили слухи о том, что именно он вскоре возглавит орден. Впрочем, про доминиканцев всегда ходили какие-то слухи. Поблагодарив хозяина за выпивку, Маркус встал, пол натужно поскрипывал под тяжелой поступью доминиканца. Подхватив Густава за шкирку словно нашкодившего щенка Маркус степенно поднялся наверх, тело худого инквизитора так и волочилось за ним с костяным стуком ударяясь о ступени. Войдя в одну из комнат, где лежали тяжело раненые, инквизитор деловито связал Густава первым попавшимся под руку тряпьем, и судя по запаху и крови и гноя исходившем от этих тряпок, их уже использовали для перевязки раненых. Такие мелочи впрочем ни мало не смутили доминиканца. Сделав из особенно мерзко выглядевшей тряпицы кляп, Маркус бесцеремонно запихнул его в рот постепенно приходящего в себя пленника. Однако трепыхания Густава ничуть не помешали толстяку закончить свое дело. Оставив яросно мычащего пленника извиваться на полу Маркус вышел из пропитавшейся болью комнаты. С удовольствием вдохнув более чистый воздух инквизитор направился в другую комнату.
Хотя он и не доверял до конца экзорцисту как и любой доминиканец, избавляться от него он не спешил, отдавая себе отчет, что без Вальмонта вернуть город будет гораздо сложнее. Поскольку неприязнь неприязнью, а дело свое Вальмонт знал, хотя его методы слыли нестандартными даже среди остальных экзорцистов. Впрочем результат всегда был выше всяких похвал. Толкнув дверь Маркус вошел в небольшую комнатушку, почти чулан, в отличии от остальных комнат здесь лежал только один человек, хотя сюда пожалуй могли поместиться как минимум трое. Выглядел Вальмонт жалко, белое как бумага лицо больше походило на восковую маску. Десятки синих прожилок от лопнувших капилляров лишь усиливали сходство. Лишь равномерно вздымающаяся грудь напоминала о том что это живой человек а не изуродованный труп. Подойдя ближе Маркус коснулся плеча экзорциста. Веки дрогнули открывая красные от лопнувших сосудов глаза. Если бы доминиканец внимательнее пригляделся к глазам экзорциста он бы наверняка заметил серебристую дымку клубящуюся в зрачках Вальмонта. Обведя комнату тяжелым взглядом экзорцист уставился на Маркуса. От этого взгляда становилось не по себе. Но Маркус с легкостью поборол всплеск малодушия.
