Перехватив контроль над телом у сонного разума щенка, Хааг неслышно скользнул в темноту. Тело щенка стремительно менялось принимая наиболее жуткую форму, с множеством шипов растущих по всему телу, с кошмарной не закрывающейся из-за обилия зубов пастью, и горящими во тьме глазами. Неслышно подкравшись к перешептывающимся караванщикам, Хааг рванул лапами песок. Резко обернувшись заговорщики замерли в немой сцене. По смуглым лицам уроженцев пустыни стремительно разливалась нездоровая бледность. Пьянящий поток человеческого ужаса захлестнул сознание Хаага. Незаметно наблюдавший за этой сценой Гарвель довольно ухмыльнулся. Хааг стремительно набирал силу, и сам того не замечая сегодня перешагнул на ступеньку выше в своем развитии.
Возросшая мощь слуги косвенно отражалась и на самом демонологе.
Запугав караванщиков до полусмерти Хааг довольно урча вернулся к чернокнижнику. Но в седло подниматься не стал, бурлящая в нем энергия требовала выхода. Демон наслаждался каждой секундой контроля над телом. Эти ощущения уже казались забытыми. Всего две недели в виде бесплотного духа заключенного в теле щенка изгладили из памяти воспоминания о прежней жизни. И хотя он по прежнему мог вспомнить и прокрутить в памяти любой момент своей жизни, ощущения материальности теперь казались ему далекими, больше похожими на сон чем реальность.
К тому моменту как небо окрасилось в предрассветные тона караван уже стоял рядом с руинами. Похоже раньше тут был цветущий городок, настолько богатый что мог себе позволить вымостить камнем центральную площадь, и имел небольшой, но тоже каменный храм. Сейчас правда от всего этого великолепии остались лишь едва заметные следы. Но Гарвеля интересовало совсем не это. Под его руководством одержимые расчистили от вездесущего песка руины храма. Демонолог скрупулезно проверив каждый сантиметр, открывшейся под песком каменной плиты принялся за подготовку к ритуалу. За то время что Гарвель чертил очередную магическую фигуру, караванщики по приказу купца разбили лагерь. Тем временем огромное солнце неторопливо выплывало из-за горизонта.
Зрелище было великолепным, даже Азиль всем сердцем ненавидящий этот жарки край невольно залюбовался мощью светила, не замечая злобных взглядов окружающих его людей. Впрочем ничего удивительного в этом не было, рассветом в этом негостеприимном краю могли любоваться разве что служители Ахримана. Все остальные в основном испытывали неприязнь к безжалостному светилу.
