Я хотел договориться с Джоанной на будущую среду, но у нее было занято. Я смотрел в спину юстонской высотке — монохромной репродукции Мондриана в исполнении робота. Хорошо, хоть не пучится, как вчера.
Я вышел из здания, сел в машину и поехал в Челси. Хорошо было катить по дороге на юг, паря над всеми в мягкой японской утробе «Сегуна». Эта машина — одно из немногих мест, где я чувствую себя в безопасности. Ну вот еще в ванне ничего. Я включил радио, и детский лепет диджея послужил аккомпанементом моему возвращению к эмбриональной безмятежности. Этот парень явно жил в гармонии со своим «внутренним ребенком». Я прямо видел, как он сидит в своей звуконепроницаемой кабинке в детском комбинезончике, а над головой у него покачиваются погремушки на веревочках. Еще только соски не хватает.
Я зигзагом двинулся в юго-западном направлении, добрался до Ланкастер-гейт и проехал Гайд-парком. Листья, покрытые капельками автомобильной копоти, поблескивали на солнце. Я смотрел сквозь грязное ветровое стекло, как любитель бега пересекает мост через озеро Серпантин, по-спортивному вдыхая и выдыхая загазованный воздух. На голове у него была теннисная повязка от «Хэд».
Я высмотрел парковочный счетчик довольно недалеко от пуффовского магазина на Уолдз Энд и скормил ему несколько монет. Зеленой боковой улочкой дошел до перекрестка, свернул направо и двинулся вверх по Кингс-роуд. Лет пятнадцать назад я шагал, пованивая растворителями по этим же самым камням с субботних занятий в школе и скреб заклепками по бокам дорогих машин.
Этот конец Кингс-роуд за пятнадцать лет пережил свой взлет и быстрое падение. Теперь на улице — пусто, в сотне магазинчиков продавцы тщетно ждут покупателей. На стенах тут и там таблички: «сдается в аренду», в унылых витринах тихонько мрут от духоты красные плакаты, объявляющие о распродаже. Я зашел в наш магазин. Джилл нигде не было видно. В системе играли «Массив Аттак». Я покричал, Джилл выскочила из подсобки.
Джилл, цветная девчушка лет двадцати, недавно переехала в Лондон из Манчестера. У нее патлы в стиле «грандж» и истощенный вид — так сейчас модно. Я объяснил ей, как обращаться с кассой, а она рассказала мне про своего ревнивого дружка, который терроризирует ее соседок по квартире в Хэкни. Ее излияния на время отвлекли меня от мыслей о Тони и предстоящем собрании. Вокруг рядами висели пуффовские куртки и майки. Я стоял и смотрел на мир поверх вещей, которые никто не хотел покупать. По улице брел местный шизофреник в банном халате.
