Еще до археологов гробницы пытались вскрывать грабители. Лет четыреста тому назад здесь стоял шведский гарнизон, и вечерами солдаты от нечего делать потрошили могилы. Как-то они вскрыли одну из гробниц и отшатнулись: лежащий в гробу человек вовсе не выглядел мертвым. То есть тело, конечно, слегка потемнело и съежилось, – но в целом древняя мумия выглядела лучше, чем многие из живых. Слухи о чудесных мощах дошли до новгородского митрополита, и в монастырь тут же был организован крестный ход. Анонимного покойного с почестями уложили на носилки, отнесли в город и перезахоронили в Софийском соборе.
Видевшие его вблизи поражались: ну чисто как живой! Сложно и представить, какой святостью отличался при жизни сей угодник! Нетленные мощи пользовались почитанием несколько веков подряд. Верующие, которым удавалось их облобызать, светились от счастья. А потом, уже в наше время, академик Янин выяснил, что покойный – никакой не святой, а наоборот, отлученный от церкви князь Дмитрий Шемяка. Не разложилось же его тело всего-навсего потому, что Шемяка был отравлен и для верности ему дали слоновью дозу мышьяка.
Если присмотреться, то обнаруживаешь странную штуку. Выясняется, что русская древность, которая кажется нам спокойной, неподвижной, вечной, это одна сплошная суета. Мертвые, которые должны спокойно лежать в могилах, скачут из храма в храм порезвее живых. Положение могил меняется по нескольку раз за век, а некоторые кости и вовсе никогда не обретают покоя.
Два последних захоронения у правой стены собора принадлежат маме Александра Невского и его брату. Скелет княгини, все еще лежащий в каменном саркофаге, сохранился неплохо. А в ногах у нее стоит саркофаг сына, юного князя Федора, от которого, к сожалению, сохранилось всего несколько ребер. Это был очень красивый и, судя по всему, крайне положительный молодой человек. Когда ему исполнилось пятнадцать, родители надумали Федора женить. К свадьбе все было готово, в Новгород съехались гости, слуги начали накрывать на стол. Федор причесался, надел свою лучшую рубаху, собрался было идти встречать невесту, но ни с того ни с сего упал на пол и умер. Свадебный пир пришлось срочно переоформлять в поминки.
Брат Федора, юный Александр, еще не получивший тогда прозвище «Невский», тоже присутствовал на странной свадьбе. В тот момент Александр бы совсем ребенком. Говорят, он сильно горевал по Федору. Часто вспоминал его. Пытался как-то помогать невесте, ставшей вдовой еще до брачной ночи. Правда, через несколько лет после всех этих событий на Залесье обрушился удар монгольских принцев, а вслед за ним еще и княжеская междоусобица, а потом папа Александра обнял выживших сыновей и уехал к грозному Батыю, и все так завертелось – в общем, Александру стало не до сентиментальных воспоминаний.
